Я думаю все мы созрели - перейдем к языку...

Японскому национальному характеру и национальной культуре свойственны и другие, зачастую удивляющие европейцев черты. С некоторой долей преувеличения можно сказать, что японцу свойственно особое, по сравнению с европейским, видение мира. Привычные нам предметы и явления японец часто видит под другим углом, раскрывая подчас неожиданные для нас их грани и поражая оригинальностью выражения мысли.



Это хорошо видно на примере японских пословиц и поговорок, выражающих обычные широко известные и привычные и другим народам мира ситуации.



Вот некоторые из них: в том случае, когда русский говорит "Тише едешь - дальше будешь", японец говорит "Исогаба маварэ" (букв.: "Если спешишь, поезжай в объезд".



- Всяк кулик свое болото хвалит - Сумэба мияко (букв.: Где живешь, там и столица).

- У семи нянек дитя без глазу - Сэндо: ооку-ситэ фунэ яма-ни нобору (букв.: Если кормчих много, судно окажется на суше).

- Плясать под чью-либо дудку - О-сакибо:-о кацугу (букв.: Нести на своих плечах чей-либо паланкин).

- Яблоко от яблони недалеко падает - Каэру-но ко-ва каэру (букв.: Головастик все равно лягушка).

- Метать бисер перед свиньями - Ума-но мими-ни нэмбуцу (букв.: Буддийская сутра в ухо лошади).

- Как с гуся вода - Каэру-но цура-ни мидзу (букв.: Вода на лягушку).

- Как снег на голову - Нэмими-ни мидзу (букв.: Вода в ухо спящему).

- Как две капли воды - Ури футацу (букв.: Как две дыни).

- Взялся за гуж, не говори, что не дюж - Норикакатта фунэ (букв.: Если сел в лодку, надо отчаливать).



Примеры эти в какой-то степени демонстрируют свою систему ценностей, приоритетов и реалий, свойственных миру японца и связанных с самобытной культурой и историей Японии, со свойственными японцам, как они сами говорят, особыми чертами характера "изолированного островного государства" - "симагуни кондзё:".



Все это, конечно, отражено и в языке и создает довольно устойчивое мнение, своего рода миф о его трудности. Такой взгляд на японский язык усугубляется и наличием иероглифики в японском письме, и довольно сложной системой японского письма в целом, где наряду с иероглифами, используется и слоговая азбука одновременно в двух вариантах начертания.



Тем не менее, японский язык, разумеется, вполне доступен для изучения, как и всякий другой язык, а некоторая сложность образов, способов выражения мысли и письма компенсируется сравнительно простой и ясной грамматической системой, простотой фонетики и орфоэпии. Повседневное же деловое общение с представителями других стран, если оно происходит на японском языке, по своим способам выражения и этикета в современной Японии, можно сказать, в значительной мере европеизировано и серьезных затруднений не представляет. Таким образом, все изложенное выше следует просто принять во внимание для некоторого общего представления о национально-культурных особенностях и характере японцев.



Данная и последующие публикации под этой рубрикой ставят сугубо практические цели - помочь нашим соотечественникам, оказавшимся в Японии, в их общении с японцами и исходит из того, что даже минимальное знание обычаев страны и несколько простейших фраз могут создать благоприятную почву и формируют общий тон контактов и взаимопонимания. Поэтому, не боясь и не преувеличивая трудностей, смело вперед к познанию Японии и японского языка, памятуя, что и одна уместно произнесенная фраза может растопить лед недоверия и расположить к вам собеседника.



При таком сугубо утилитарном подходе, разумеется, нет речи о глубоком и серьезном изучении японского языка, хотя это не исключается в дальнейшем для тех, кто поставит перед собой такую цель. Тем не менее некоторых сведений по фонетике, особенностей произношения, письма и простейших правил синтаксиса коснуться необходимо.

Звуковой состав японского языка в письме передается знаками японской слоговой азбуки, которая существует в двух шрифтовых вариантах - округлом, более приспособленном для рукописи (это "хирагана", знаки которой возникли из скорописных начертаний иероглифов) и угловатом (это "катакана", знаки которой представляют собой части иероглифов). Обе разновидности японской азбуки были созданы путем графического сокращения и преобразования китайских иероглифов в знаки алфавита. Что же касается самих иероглифов, то это такие знаки, которые обозначают не отдельный звук, а сочетание звуков, имеющее какое-либо значение. Чаще всего иероглиф обозначает либо целое слово, либо один из компонентов сложного слова. В современном японском тексте главными видами письменных знаков являются знаки слоговой азбуки хираганы и иероглифы. Реже используются знаки катаканы.

---

Прочитала Санъютэй Энтё "Пионовый фонарь" в переводе Стругацкого...

вещь!

---

Дорогие ПЧ!

не писала неделю...

заметили ли вы?



никто ничего не пишет

---

Всем увлекающимся!

Обязательно посмотри "Кукол" [Dolls] Такеши Китано и "Tokyo Story" (1953) и "An Autumn Afternoon" (1962) Ясуджиро Одзу !

Тебе должно понравиться.

Фоксик.

---

БУГАКУ

наиболее ранний и самый экзотичный из всех жанров театрального искусства Японии. Созданные в VII–VIII вв. как искусство аристократии, придворные и храмовые представления бугаку включают музыку и танцы — как японского происхождения, так и разнообразные древние заимствования.



Бугаку — музыкально-хореографическое представление. Музыка, его cопровождающая, носит название гагаку. Музыка и танец существовали в Японии с древнейших времен. Упоминания о них встречаются в многочисленных мифах и легендах. Самым знаменитым в этом плане является миф о разгневанной богине солнца Аматэрасу, которая удалилась в Небесный грот, а потом снова явила миру свой светлый лик, привлеченная музыкой и танцами, исполненными для нее богами. Это и считается началом традиции церемониальных представлений, которые устраиваются в Японии во время храмовых праздников, по случаю важных событий в жизни императорского двора, в честь высоких гостей, во время всевозможных торжеств и фестивалей.



Музыка и танец были непременными атрибутами обрядовых действ и ритуалов, распространенных во всей Японии с древнейших времен. Музыка и танцы различных районов Японии вошли в бугаку одним из составных элементов.



Широкий поток заимствований в сфере культуры начался в Японии в конце VI — начале VII в. вместе с проникновением буддизма. В этом потоке заметное место занимали музыка и танцы. Новое искусство встретило горячую поддержку придворной аристократии и буддийского духовенства, господствующих классов того времени.



Были созданы специальные школы для обучения этому искусству. Представления бугаку получили распространение как составная часть придворных церемоний, храмовых праздников и богослужений.



Расцвет искусства бугаку приходится на конец VIII — начало IХ в. Он связан с деятельностью талантливых японских музыкантов Ото-но Киёгами (?–839) и Овари-но Хамануси (733–844). Они осмыслили и обработали великое множество мелодий, создав искусство бугаку в том виде, в котором оно дошло до наших дней. Число профессиональных музыкантов и танцоров непрерывно возрастало. Было официально введено наследование крупных артистических имен, ставшее традиционным для всех жанров театральной классики Японии.



К началу ХII в. искусство бугаку стало отходить на второй план. Его вытесняли новые виды музыкальных представлений — дэнгаку и саругаку, непосредственные предшественники театра Но, более отвечавшие вкусам и запросам воинского сословия, захватывавшего власть и влияние в стране. Однако искусство бугаку продолжало пользоваться покровительством императорского двора, сохранившись при дворе и в отдельных буддийских и синтоистских храмах.



Новый расцвет искусство бугаку пережило в конце прошлого века — после Реставрации Мэйдзи (1868). Реставрация императорской власти способствовала тому, что искусство бугаку, как и все, что было по традиции связано с именем императора, приобрело особое значение. Сыграла свою роль и некоторая демократизация жанра. Если прежде изучение этого искусства было привилегией аристократии и придворных музыкантов, то в 1873 г. было издано специальное разрешение заниматься этим искусством всем желающим, круг исполнителей расширился.



Искусство бугаку оказало огромное влияние на формирование всего театрального искусства Японии. Отдельные его элементы легли в основу японской национальной музыки и хореографии, явились источником традиций классического японского театра.



Чаще всего танцы бугаку исполняются под открытым небом на специально сооружаемых перед храмами или на дворцовых территориях прямоугольных деревянных помостах высотой 91 см и площадью 52,8 кв. м. Центральная часть помоста, составляющая примерно половину его площади, несколько приподнята, и именно на ней исполняются основные танцы. Помост окружен невысоким деревянным барьером, покрытым ярко-красным лаком и украшенным позолотой. Нижняя его часть затянута голубой тканью. С задней стороны к помосту пристраивается широкая лестница с ярко-красными, как и барьер, перилами, по которой исполнители поднимаются на сцену и уходят с нее. С двух сторон около помоста ставятся большие барабаны. Специальных мест для зрителей в этих случаях не устраивают, все присутствующие свободно располагаются вокруг сцены.



Перед помостом, лицом к нему, прямо на земле располагаются музыканты, одетые как синтоистские священники. Оркестр состоит из разнообразных духовых и струнных музыкальных инструментов, барабанов и гонгов. Иногда помост устраивают на пруду или вовсе не устраивают, тогда танцы исполняются прямо на земле.



Во время некоторых храмовых праздников танцы бугаку происходят при свете костров. Освещаемые живым пламенем, фантастические маски и костюмы танцоров производят незабываемое впечатление, танцы кажутся особенно торжественными и таинственными.



Когда представление устраивается в императорском дворце, для гостей ставят стулья, а члены императорской фамилии располагаются на особо почетных местах, изолированных от публики. Когда танцы бугаку показывают в театре, площадку для танцев огораживают на сцене.



В танцах бугаку используются яркие красочные костюмы и маски, грубо вырезанные из дерева или нарисованные на бумаге, с утрированным гротескным выражением, часто окрашенные в яркие цвета.



Программа представления бугаку состоит из динамичных и спокойных танцев, исполняемых одним или несколькими танцорами в масках или без них. Большую роль в танцах играют элементы пантомимы. Маски, используемые в танцах бугаку, представляют собой либо человеческие лица неяпонского типа, либо лики фантастических существ и морды животных.



Танцы бугаку различаются по происхождению и по характеру. По происхождению они делятся на сахо-но маи (танцы левой стороны), куда входят танцы китайского, индийского и индокитайского происхождения, и ухо-но маи (танцы правой стороны), куда входят танцы корейского и маньчжурского происхождения. По характеру танцы делятся на несколько типов: бун-но маи, или хирами (мирный танец), — спокойный грациозный танец; бу-но маи (танец воинов) — военный танец с саблями, алебардами или копьями; хасиримаи (танец бегущих) — быстрый танец с оружием, барабанными палочками или другими предметами; добу (детский танец) и т. д.



Представление бугаку организуется по строго определенной форме. Танцы исполняются парами (цугуи-но маи). В пару обычно входит один танец из группы сахо-но маи и один из группы ухо-но маи. Первую часть называют омогаку (благородная музыка), вторую — тобу (ответный танец). Весь этот комплекс обрамлен вступительной и заключительной музыкальными частями, под которые не танцуют. Такая структура обязательна для всех типов танца.



В послевоенной Японии искусство бугаку пользовалось довольно широкой популярностью. Вновь интерес к нему стал проявляться с середины 50-х гг. в связи с повышенным вниманием ко всему традиционно японскому в литературе и искусстве. В 1955 г. в специальном решении, принятом правительством, придворная труппа бугаку была объявлена важной национальной культурной ценностью, или, как в Японии обычно говорят, «Живым национальным сокровищем».



В 1959 г. труппа бугаку впервые в истории выезжала на гастроли за пределы Японии. Появилось много публикаций о бугаку и в Японии, и в других странах. Несколько трупп функционируют в Токио, Киото и Осака. Собственные труппы существуют при каждом крупном храме.



Многие современные японские композиторы, хореографы, танцоры используют технику и темы этого жанра в своих композициях. Это искусство также привлекает большое внимание зарубежных музыкантов и хореографов.



Древние маски и костюмы бугаку хранятся в музеях Японии как национальные сокровища.

---

то, что не влезло в предыдущий пост

Невеста-людоед

Однажды трое юношей отправились странствовать по свету. Шли они равнинами и горами, долго шли, пока не дошли до ворот очень богатого дома. На воротах они прочли объявление о том, что хозяин отдаст свою дочь в жены самому способному и умелому человеку в стране.

— Вот то, что нам надо. Давайте-ка испытаем свои способности, — сказали они и прошли через ворота.

Хозяин дома поговорил с каждым из них. Все они показались ему людьми неглупыми, но на ком остановить выбор, он не мог решить. Тогда он сказал так:

— Есть у меня три поля, с каждого я снимаю по тысяче снопов риса. Одно поле лежит на восток, другое на запад, а третье прямо перед домом. Каждый из вас должен обработать по одному полю. А я посмотрю, кто из вас лучший работник.

Каждому из троих хотелось стать зятем такого богача. Наготовили они риса в горшке, из которого можно было накормить тридцать человек, и сами все съели. А потом взялись за работу. Обычному человеку, чтобы справиться с таким полем, нужно было бы не меньше десяти дней. А эти юноши, держа в каждой руке по мотыге, так споро трудились, что к вечеру первого дня все три поля были обработаны. Все трое вернулись каждый со своего поля в одно и то же время.

— Сказать правду, сильно удивили вы меня сегодня своей работой. Все трое молодцы, не могу сказать, кто лучше, кто хуже. Хочу попросить вас задержаться у нас и еще немного послужить, — сказал богач.

Молодые люди с радостью согласились и остались у него в работниках. Прошло много дней, но, к их разочарованию, никому из них так и не удалось повстречаться с дочерью хозяина. Видели мельком ее со спины несколько раз, вот и все. И чем дальше, тем больше хотелось им посмотреть на нее. Однажды ночью двое юношей сговорились и тайком прокрались в хозяйский дом. Подошли они к комнате девушки и стали подглядывать. Видят — девушка в белых одеждах, с распущенными волосами поднимает половицы в углу комнаты. Оттуда достает ящик, напоминающий с виду гроб.

Жутко стало юношам, но любопытство взяло верх, и они остались наблюдать дальше, что будет делать девушка. А она с улыбкой на лице достала из гробика тело маленького ребенка и отрезала ему ножом ручки. Потом она принялась с удовольствием поедать одну из ручек, словно это было самое большое лакомство.

Она заметила подсматривающих и спросила юношей: — Не хотите попробовать? — И бросила им маленькую окровавленную руку.

Юноши остолбенели. Им больше и в голову не приходило жениться на ней — лишнюю минуту оставаться в одном с ней доме не могли. И они бросились вон так, что только пятки засверкали.

Пока третий юноша разжигал огонь в плите, они рассказывали ему об увиденном.

"Надо бы мне самому посмотреть", — подумал он и тоже отправился к двери юной хозяйки дома. Увидел он страшную ведьму в белом одеянии, с распущенными волосами, пожирающую окровавленную голову младенца. Поначалу и его взяла жуть, но он присмотрелся и увидел не ведьму, не оборотня, а обыкновенную девушку в маске ведьмы, которая ела куклу, сделанную из рисовой муки. То, что он принял за кровь, было обычными румянами. Тогда он сказал, отодвинув дверь и вытянув руки:

— Молодая госпожа, не угостите ли вы меня одной из этих ножек?

Услышав его слова, девушка сказала: — Вот слова, которые я хотела услышать. До сих пор много, очень, очень много юношей приходило сюда, в надежде жениться на мне. Но, увидев меня, они пугались и бежали прочь.

Никому недоставало смелости остаться. Ты тот, кто станет моим мужем.

Она скинула с себя маску и белый халат, и перед юношей предстала ослепительная красавица. Радовался и ее отец-богач. Он пригласил на большое празднество родню, друзей и даже работников и объявил о свадьбе своей дочери и юноши.

В свое время у них родился ребенок. И все их наследники жили богато и счастливо.



Поющий скелет

В давние времена жили в горах два брата. Однажды зимой, когда не стало у них работы, отправились братья на заработки в Эдо — древнюю столицу Японии.

— Интересно, кто из нас добьется большего успеха через три года? — сказал старший брат. — Давай встретимся на этом же месте, в этот же день ровно через три года и вернемся в родную деревню.

И с этими словами братья распрощались на мосту.

Младший брат прилежно трудился и успел скопить много денег, а старший брат каждый день пьянствовал и развлекался с женщинами.

Быстро пролетели три года жизни в Эдо. В условленный день братья встретились на мосту. Младший брат нес с собой много подарков, а у старшего не было ничего.

Когда они шли по узкому мосточку над глубоким ущельем в горах, старший брат сказал младшему:

— Давай я понесу твою поклажу, а ты ступай вперед.

Пошел старший брат позади, а на середине моста столкнул младшего в ущелье, так что тот разбился насмерть.

Возвратился старший брат домой как ни в чем не бывало и стал рассказывать односельчанам:

— Младший брат каждый день пьянствовал и развлекался с женщинами. Денег у него не было, и он сказал мне, что не сможет вернуться домой в этом году.

Прошел еще один год. У старшего брата кончились деньги, которые он украл у младшего, и он опять засобирался в Эдо.

Когда он стоял на том самом узком мосточке над ущельем, то услышал прекрасное пение, доносящееся снизу..

Он был так зачарован пением, что спустился в ущелье. К его изумлению, оказалось, что пел скелет. Старшему брату стало так страшно, что он затрясся. А скелет прекратил пение и сказал ему:

— Не бойся. Я — твой младший брат, которого ты убил. Ты опять идешь в Эдо, чтобы пить и гулять? Так почему бы тебе не взять меня с собой? Я буду петь на представлениях, и ты разбогатеешь.

— Хорошо придумал! — обрадовался старший брат и завернул скелет в фуросики — большой платок, в который в Японии увязывают вещи для переноски.

Прибыв в Эдо, он стал каждый день устраивать на самых людных улицах представления со скелетом.

— Дамы и господа! — зазывал он зрителей. — Предлагаю вам чудесное представление — поющий скелет. Подходите, складывайте ваши денежки в коробку.

Заработав немало денег, он вернулся в свою деревню. Там он тоже решил подзаработать. Но, когда собралось много зрителей, скелет вдруг начал петь новую песню.

— Мы должны беречь и любить своих братьев. А я своего никогда не прощу. — И скелет вдруг расплакался.

— В чем дело, что с тобой случилось? — спросил один из зрителей.

— Я — младший брат, которого убил старший брат. Я был убит на пути в родную деревню. Он украл мои деньги, мои вещи и мою жизнь. А сам каждый день пьянствовал и беспутствовал в Эдо.

Старший брат попытался убежать, но его поймали, связали веревкой и отправили в тюрьму.



Снежная невеста

Однажды Мосаку и его ученик Минокити шли через лес неподалеку от их деревни. Был уже вечер, колючая стужа пробирала до костей, когда они приблизились к цели своего путешествия. Им оставалось пересечь реку, холодно поблескивавшую на пути, но лодочник, как на грех, куда-то запропастился, оставив лодку на другом берегу. Погода никак не располагала к тому, чтобы переправляться через реку вплавь, и путники были рады найти приют в хижине лодочника.

Мосаку уснул почти сразу, едва переступил порог скромного, но гостеприимного жилища. Минокити же долго лежал, прислушиваясь к стонам ветра и шелесту снега, залетавшего через неплотно прикрытую дверь.

Наконец, и Минокити заснул, но вскоре проснулся оттого, что ком снега каким-то образом вдруг очутился у него на лице. Оказалось, что дверь широко открыта, а посреди дома стоит прекрасная женщина в ослепительно-белых одеждах. Какое-то мгновение она стояла неподвижно, а потом склонилась над Мосаку. При этом казалось, что она выдыхает белый дым. С минуту или две она стояла, склонившись над стариком, а потом повернулась к Минокити и нависла над ним. Дыхание женщины было словно порывы леденящего ветра, и Минокити хотелось закричать. Но женщина сказала, что хотела поступить с ним так же, как со стариком, что лежит рядом, да пожалела его юность и красоту. Напоследок она пригрозила, что Минокити немедленно умрет, если расскажет кому-нибудь об увиденном, и вдруг исчезла.

Минокити стал звать своего любимого учителя: — Мосаку, Мосаку! Проснитесь! Случилось что-то ужасное!

Но Мосаку не отвечал. В темноте юноша нашел руку учителя — она была холодна, как лед. Мосаку был мертв!

Однажды, а это было уже следующей зимой, возвращаясь домой, Минокити встретил по дороге хорошенькую девушку по имени Юки. Она рассказала ему, что направляется в Эдо, рассчитывает найти там место служанки. Девушка очень понравилась Минокити, и пока он шел с ней, то успел выспросить, не помолвлена ли она с кем-нибудь. А когда узнал, что нет, привел ее к себе домой, и вскоре они поженились.

Юки родила мужу десять здоровых и красивых ребятишек с необычайно светлой кожей. Когда умирала мать Минокити, последними ее словами, была похвала Юки. Впрочем, подобные же восхваления можно было услышать от многих крестьян из их округи.

Однажды вечером Юки сидела за шитьем, бумажная лампа отбрасывала свет на ее лицо, а Минокити почему-то вдруг вспомнил необычный случай, происшедший в хижине лодочника.

— Юки, ты напоминаешь мне одну очень красивую белокожую женщину, которую я встретил в восемнадцать лет. Своим леденящим дыханием она убила моего учителя. Уверен, что это был какой-то дух, но все равно, ты мне сейчас кажешься похожей на нее.

Юки отбросила шитье в сторону. Жуткая улыбка заиграла на ее устах, когда она наклонилась над мужем и крикнула ему в лицо:

— Так это и была я, Юки-Онна! Я приходила тогда к тебе! Я молча убила твоего учителя! Жалкий болтун! Ты нарушил обещание держать все в тайне! Если бы не наши дети, которые здесь спят, я убила бы тебя на месте! Запомни, если я когда-нибудь узнаю, когда-нибудь услышу, что они пожалуются на то, что пострадали от твоей руки, в первую же ночь, когда будет идти снег, я убью тебя!

С этими словами Юки-Онна, или, как ее еще называют, Снежная женщина, превратилась в снежный вихрь и с воплями и завываниями вылетела в печную трубу, чтобы никогда больше не возвращаться.

Три сестры

В далекую старину жили в горах три сестры. Однажды они забрались на утес и стали играть: бросать круглые камешки вниз в долину. А там как раз спало чудище, и один из камешков разбудил его.

Поднялось чудище и погналось за сестрами. Припустили они бежать домой что было мочи. А отец у них был чародей, который умел колдовать с помощью волшебной палочки.

— Отец, отец, помоги! Змей-чудовище хочет нас съесть, — пожаловались ему дочери.

— Это очень опасное чудище. Никому не удавалось убежать от него. Но я превращу вас в камни-валуны, — сказал отец и в тот же миг оборотил их в три огромных камня.

Вскоре у дома показалось чудище.

— Где тут три сестры, которые швыряли в меня камнями и разбудили? Я их убью и съем.

— Это мои дочери. Я прошу у вас прощения за то, что они вас побеспокоили.

— Нет, я их ни за что не прощу. Где они? — не унималось чудище.

— Да вот же, я превратил их в камни, — сказал отец, показывая на большущие валуны.

— Ну, тогда я вместо них съем тебя, — вскричало чудище и в мгновение ока проглотило отца.

А волшебная палочка при этом разломалась на мелкие кусочки.

Три сестры так никогда и не приняли человеческий облик. До сих пор в Японии есть скала, которую так и называют — Три Сестры.

Бамбук до самого неба сказка острова Хонсю

Давно-давно это было.

Жили в одной деревне старик и старуха.

Как-то раз летним вечером сидят они на веранде своего дома, прохладой дышат. Задремали старики.

Вдруг словно кто-то в дверь постучал: тон-тонтон. Не понять даже, наяву это слышится или во сне.

И снова: тон-тон-тон.

Проснулась старуха, разбудила старика.

— Дед, к нам стучатся. Выйди навстречу гостю.

Старик пошёл к передней двери, а старуха из кухонной выглянула. Никого. Видно, почудилось. Снова задремали старики.

Вдруг опять откуда-то донеслось: тон-тон-тон.

— Да ты прислушайся, дед! Стучат-то внизу, под самой половицей.

Прислушался старик.

— Правда твоя, старуха, пойду-ка я посмотрю.

Заглянул он под веранду — и что же видит! Росток молодого бамбука упёрся в половицу и стучит: тон-тон-тон.

— Ах ты бедняга! Трудно тебе приходится. Расти-то дальше некуда. Ну ничего, я выпущу тебя на волю.

Прорубил старик дыру в половице и освободил верхушку бамбука. Распрямился молодой бамбук. Согрело его солнце, овеял тёплый ветер. Рос бамбук быстро-быстро.

Но скоро повстречал он на своём пути новую помеху. И трёх дней не прошло, как молодой бамбук снова упёрся — в потолок: тон-тон-тон, тон-тон-тон.

— О-о, опять ты просишься на свободу! — смеётся старик.— Погоди, погоди, сейчас я тебе помогу.

Прорубил старик дыру в потолке.

Но не прошло и двух дней, как снова послышалось: тон-тон-тон.

Упёрся молодой бамбук в черепичную кровлю. Не пожалел старик кровли — разобрал черепицу.

Теперь над зелёным ростком только синее небо. Всё дальше от земли уходила его верхушка. А старик со старухой любовались, как тянется ввысь молодой бамбук, и так радовались, словно был он их родным сыном.

— Смотри, старая, как он вырос. Уж и не видать его верхушки. Скрылась в облаках.

— Он теперь, дед, поднялся выше самой высокой горы. Выше горы Фудзи вознёсся наш бамбук. Вот узнать бы, докуда он дорос.

— А вот завтра, старая, влезу я по его стволу на самую верхушку. Тогда и узнаем.

На другое утро поднялись старик со старухой рано-рано. Старуха лепёшек напекла.

Подкрепился старик в дорогу. Привязал узелок с лепёшками к поясу. Старуха ему с собой крепкую верёвку дала:

— Устанешь, дед, так привяжи себя крепко-накрепко к стволу, отдохни немного. А там и опять полезай.

— Ну, прощай, старая, жди меня.

— Ты смотри, дед, осторожнее. Годы твои немолодые. Ведь недаром говорят: «Обезьяна и та падает с дерева».

Вот полез старик кверху по стволу бамбука. Старуха рукой машет на прощанье: возвращайся, мол, скорее.

Поднялся старик вровень с крышей дома, посмотрел вниз — старуха во весь рот ему улыбается. Поднялся он выше самой высокой сосны во дворе дома, опять вниз глянул, а лицо у старухи стало маленькое-маленькое, как орешек. Лезет старик всё выше, карабкается, уж и жаворонок до него не долетит.

А старуха с земли смотрит.

Вот старик стал величиной с дыню, вот с баклажан, вот с горошину, вот с кунжутное семечко, а там, смотри-ка, и вовсе из глаз пропал.

Старик на свой дом с вышины посматривает. Вот стал его дом величиной с дыню, вот с баклажан, вот с горошину, вот с кунжутное семечко — и совсем исчез, словно растаял.

Посмотрел старик на небо. Нет, ещё не видать верхушки бамбукового ростка.

Верно, долго ещё лезть придётся. Вот снежная вершина Фудзи стала величиной с горошинку, вот уже её и совсем не видно. Да что там гора Фудзи! Вся Япония теперь словно маковые зёрнышки — и не разглядишь.

Наконец совсем скрылась земля из виду. Вокруг только широкое небо.

Привязал старик себя верёвкой к стволу, отдыхает и думает: «Как-то там теперь моя старуха? Верно, тревожится обо мне».

Но уж не спускаться же вниз, когда залез так высоко! Отдохнул он, собрался с силами и снова полез по стволу.

Поглядел вверх — не узнать неба, так переменилось.

Были звёзды величиной с кунжутное семечко, а теперь стали крупные, как горошины. Луна была величиной с круглый веер, а теперь большая-большая, как гора Фудзи.

Видно, дорос бамбук до самой луны. Обрадовался старик. «Хорошо бы,— думает,— в Лунном царстве побывать. Много про него на земле чудесного рассказывают».

Наконец добрался он до верхушки молодого ростка.

— Утомился я в дороге,— говорит,— и ты, верно, тоже устал, бедный. Вон ведь докуда дорос.

В Лунное царство серебряные ворота ведут, а у ворот два зайца на страже стоят.

Не раз, когда старик с земли на луну смотрел, казалось ему, что видит он дерево, а под ним зайца с длинными ушами. «Не обманули меня глаза,— думает,— вот они, лунные зайцы!»

Вошёл старик в ворота. За воротами сад. Растут в нём серебряные деревья с жемчужными ветками.

А в глубине сада серебряный дворец виднеется. Встретили гостя у входа маленькие звёзды и провели в богато убранный чертог. Весь он так и светится.

Посадили старика на парчовые подушки, подносят ему разные кушанья, чаем угощают.

Вышла к гостю сама Лунная дева.

Говорит она старику: — Спасибо тебе, что навестил нас. Все мы тебе рады. Ты добрый человек, позаботился о нашем любимом ростке бамбука. Погости у нас, не торопись домой… Эй, зайцы, звёзды, позабавьте гостя!

Стали зайцы плясать перед стариком. Скачут друг через друга, кувыркаются. Одни в барабан стучат, другие в ладоши прихлопывают, третьи поют:

Заяц, заяц, отчего

У тебя такие уши

Длинные, длинные,

Словно листья у бамбука?

Бам-бам-бам, бум-бум-бум.

Оттого что в детстве мама

За уши меня тянула,

Стали уши у меня

Длинные, длинные,

Словно листья у бамбука.

Бам-бам-бам, бум-бум-бум.

Потом звёзды начали кружиться в хороводе и запели звонкими серебряными голосами:

Свет-свет-светляки!

Свет-свет-светляки!

Если будут вас ловить,

Прилетайте к нам сюда.

Смотрит старик, слушает. Незаметно время летит, на земле уже вечер близок.

И тут вспомнил старик о своей старухе. Верно, ждёт она не дождётся. Пора и домой.

Простился старик с Лунной девой, простился со звёздами, а зайцы его до самых ворот проводили.

Спускаться-то скорей, чем подниматься.

Вот звёзды стали маленькими-маленькими и скоро совсем из виду пропали, а внизу земля показалась. Сперва была она с маковое зёрнышко, а потом стала как орешек, а потом — как баклажан, а потом — как большая дыня. Вот её уж и глазом не измерить. Гора Фудзи высится большая-большая. А вот и родная деревня! Вот уж и дом старика виден.

Спустился старик до самой своей крыши и зовёт: — Старуха, а старуха, выходи-ка меня встречать!

А старуха с самого утра ждёт, места себе не находит. Всё на небо поглядывает, даже шею заломило. Под вечер пошла домой ужин варить, но на голос старика бегом из дверей выбежала: — Наконец-то вернулся! Вот радость! А у меня как раз ужин поспел. Ну, рассказывай, где побывал, что видел.

— А видел я, старая, чудеса. Наш-то бамбук до самого неба дорос! Вот ты послушай…

Поужинал старик. Трубку покуривает и старухе рассказывает про Лунное царство. Удивляется старуха:

— И правда чудеса! Нет, старик, уж ты как себе хочешь, а завтра возьми меня с собой на небо. Посмотрю и я, как звёзды пляшут.

Пожалел старик старуху. Не много она в жизни радостей видела. Пусть хоть напоследок в Лунном царстве побывает.

Вот на другое утро встали оба рано-рано. Старуха по деревьям лазать не умеет. Посадил ее старик в большой мешок.

— Только помни, старуха: ты меня ни о чём по дороге не спрашивай. Я мешок в зубах буду держать. Если раскрою рот, беда случится! Полетишь ты камнем вниз, и костей не соберёшь.

— Не бойся, старый, ни о чем тебя не буду спрашивать, словечка не скажу. Буду молчком сидеть в мешке до самого Лунного царства.

Взял старик мешок в зубы — они у него были ещё крепкие — и полез вверх по стволу бамбука.

Вот поднялся старик выше своего дома, выше самой высокой сосны в саду. Стал его дом не больше дыни, а там с баклажан, а потом с горошину. Стал маленьким-маленьким, как кунжутное семечко, и совсем из глаз скрылся.

Высока снежная гора Фудзи, а теперь кажется не больше орешка. Много времени не прошло, глянул вниз старик, а уж вся Япония — маковые зёрнышки. И совсем в тумане растаяла. Передохнул старик и снова полез вверх.

Старухе в мешке ничего не видно. Была она словоохотлива. Надоело ей молчком сидеть. Но ведь старик приказал рта не раскрывать. Приказывать-то легко, а каково выполнить?

Лезет вверх старик, карабкается по стволу.

Были звёзды не больше кунжутного семечка, а теперь стали величиной с дыню. Луна — что большая гора.

Тут начала было старуха: — Эй, послу…— да на полуслове спохватилась.

Немного времени прошло, она опять: — Эй, послушай, дед…— да вовремя рукой себе рот зажала.

Чуть-чуть было старик не откликнулся, но, к счастью, промолчал.

А старухе всё больше не терпится: — Эй, старик, далеко ещё?

Старик в ответ мычит: — М-м-м.

Слово за слово, разговорилась старуха. Толкует о том о сем и время от времени спрашивает:

— Ну что, старик, далеко ли еще до луны? Скоро ли мы там будем? А что, виден уже серебряный дворец?

Вот уж Лунное царство так близко — рукой подать.

— Ну что, старик, долго ли ещё мне ждать? В мешке темно, душно…

Вот наконец серебряные ворота показались.

— Эй, старик, да когда же ты, наконец, доберешься до неба?

У старика с языка и сорвись: — Уже добрался.

Только старик открыл рот, как при первом же его слове полетел мешок вниз. Вот он стал не больше дыни, вот уж он меньше баклажана, вот величиной с горошину, вот с маковое зёрнышко — и совсем из глаз пропал.

Выбежали звёзды и зайцы деду навстречу. Сама Лунная дева к нему вышла. Но не захотел старик один в Лунном царстве веселиться и начал быстро-быстро спускаться вниз.

Слез он с бамбука на землю и кричит: — Эй, старуха! Вот я и домой вернулся.

Никто не отвечает. Никто не выбежал ему навстречу. Нет нигде старухи — ни дома, ни в саду.

Заплакал старик. Сел один ужинать.

Ночью проснулся он и слышит, словно кто-то стучится в двери и ставни.

Спрашивает старик спросонок:— Где ты, старуха?

«Тут, тут,— слышится ему,— тут, тут».

Обратилась старуха в лёгкий ветерок.

Хлопочет ветерок в саду, сухие листья в сторону сгребает, бельё сушит — и всё шепчет, шепчет без умолку.

Прислушается старик и слова различает:

«Эй, дед, как живёшь? Хорош-ш-шо ли рис у тебя сварился?..»

---

дико любимые мною японские сказки

Дар богини Каннон

В давние-предавние времена жили в одной рыбацкой деревушке муж с женой. Жили они дружно, да только вот беда - детей у них не было. Каждый день ходила жена в храм богам молиться, все просила их: "Пошлите нам на радость хоть какое дитя!".

Сжалились, наконец, боги. Родилась у жены с мужем девочка. Доброй и красивой была она, но стали замечать отец с матерью, что никак не растут у нее на голове волосы. Закручинились родители: "За что мы богов так прогневали? За что они дочку нашу долгожданную не пощадили?". Ну, делать нечего. Какое дитя ни есть, а свое.

А тем временем стали в той деревне происходить удивительные вещи. Заприметили рыбаки, что каждый день в один и тот же час появляется в море яркий свет. Погорит-погорит, да и погаснет, будто неведомая сила знак какой подает.

Очень хотелось рыбакам узнать, кто там в пучине морской скрывается, да боязно в море отправляться. И родители девочки со всеми вместе дивились, понять хотели, откуда тот удивительный свет льется.

Вот сидят они как-то под вечер дома. Вдруг жена и говорит: - А что, если этот свет нам с тобой предназначен? Может, боги нам знак подают, и спасет этот чудный блеск нашу дочку от ее беды?

- Может, и так, - согласился муж. - Надо нам самим в море отправиться.

Так они и сделали. На следующий день сели муж с женой в лодку и поплыли к тому месту, откуда свет появлялся.

Долго они плыли, уж и смеркаться стало. Вдруг откуда ни возьмись брызнул им в лицо яркий свет, зажмурились муж с женой - не ослепнуть бы. Попривыкли немного, глаза открыли, вокруг огляделись - вот красота-то! Море так и сверкает!

- Что за чудеса? - удивились муж с женой. - Волшебство, да и только!

Присмотрелись они получше, видят - льется тот свет с самого морского дна.

Страшно стало мужу с женой - что-то таит в себе морская бездна? Думали они, думали, что дальше делать, наконец, жена и говорит:

- Спущусь-ка я на дно. Надо же посмотреть, что там внизу. Может, найду избавление от дочкиной беды. Нырнула женщина в море, на дно опустилась, видит - лежит на песке маленькая статуя богини Канной.

- Это же надо! - удивилась жена. - Такая маленькая статуя, а такой яркий свет излучает!

Подняла она статую со дна, хотела было наверх всплыть, да не успела...

Потемнело все вокруг, накрыла бедную женщину черная тень - появился невесть откуда огромный скат.

А муж наверху от волнения места себе не находит: "Нельзя мне было жену одну на морское дно отпускать", - думает. Взял он меч и сам на дно спустился. Смотрит - вьется вокруг жены чудовище, а она изо всех сил отбивается.

- Отпусти мою жену! - закричал муж. - Лучше меня растерзай!

Услышал скат человеческий голос, развернулся и на мужа кинулся.

- Скорее всплывай наверх, - успел крикнуть муж жене.

Долго боролся он со скатом, наконец, вонзил чудовищу в брюхо меч, да и потопил его на морском дне. Собрал муж последние силы, выбрался на берег, но только на песок упал - душа его и покинула.

А жену рыбаки в море подобрали, еле живую. Вынесли на берег, смотрят - держит она в руке статую богини Каннон.

- Где ты ее взяла? - спрашивают. - Неужто на морском дне?

А женщина еле слышно им и отвечает:

- Умираю я, видно. Отдайте эту статую моей дочке. Пусть хранит ее богиня Каннон.

Сказала так, вздохнула и умерла. Похоронили рыбаки мужа с женой у самого моря, а рядом кумирню построили и статую богини Каннон там поставили.

По-прежнему потекла жизнь в деревне. Вот только осталась девочка круглой сиротой - некому утешить, некому приголубить. Каждый день поутру приходила она на могилу родителей богине Каннон помолиться.

И вот как-то раз привиделся девочке странный сон. Снится ей, будто вошла в ее дом сама богиня Каннон, встала у изголовья и говорит:

- Жалко мне твоих почивших родителей и тебя жалко. Пусть исполнится то, за что они жизни своей не пожалели.

Сказала так и исчезла.

Проснулась девочка, по сторонам огляделась - понять не может, то ли сон это был, а то ли и не сон. Посмотрела она в зеркало, да глазам своим не поверила: выросли у нее за ночь волосы красоты невиданной, до самых пят!

Выскочила она из дома и на берег побежала - на могилу родителей.

- Спасибо вам, что от беды меня избавили, - говорит.

Повернулась она к статуе богини Каннон - поклониться хотела, и вдруг показалось девочке, что улыбнулась ей статуя и головой кивнула.

Много лет прошло с тех пор. Выросла девочка, стала она красавицей писаной. Издалека приходили люди посмотреть на ее красоту.

Каждый день расчесывала девушка свои чудесные волосы. Да только волоски, что на гребне оставались, не выбрасывала - не было им цены, ведь посланы они были самой богиней Каннон! Вот и вешала их красавица на ветви сливовых деревьев.

Случилось так, что далеко-далеко от той рыбацкой деревушки вышел как-то раз знатный князь погулять по своему дворцовому саду. Видит - висит на дереве волосок. Удивился князь:

- Откуда он взялся? Может, воробьи принесли?

Снял князь волосок с ветки, да как воскликнет:

- Что за чудо! Разве бывают такие прекрасные волосы у земных женщин?!

Никак это волос с головы небесной феи!

"Девушка с такими волосами должна быть необыкновенно хороша собой", - подумал князь, и вспыхнула в его сердце любовь к неизвестной красавице.

Во все концы своих владений отправил он слуг искать хозяйку этих прекрасных волос. Долго искали слуги и нашли, наконец, бедную девушку из рыбацкой деревни. Привезли ее в княжеский дворец.

Увиделись князь и девушка и сразу же полюбили друг друга. Стала красавица княжеской женой, и родился у нее сын с такими же чудесными волосами. Долго и счастливо жила она, но никогда не забывала о своих родителях и даре богини Каннон.



Две сестры

Когда-то давно жили в одной местности две сестры. Старшая была красивая и добрая девочка, а младшая - злая, жадная.

Однажды в ясный осенний день младшая сестра сказала старшей: - Сестра, пойдем в горы собирать желуди.

- Хорошо, они, наверное, ужо созрели и осыпались. Пойдем пособираем,- ответила старшая сестра. Они взяли по мешку и отправились в горы. В горах им попадалось много потрескавшихся желудей. Сестры усердно собирали их и клали в мешки. Но младшая украдкой сделала в мешке старшей дырку, и, сколько та ни собирала желудей, ее мешок никак не наполнялся: желуди вываливались из дырки и падали на землю. А сзади шла младшая сестра и, не разгибая спины, подбирала их.

- Я уже наполнила мешок, сестра. Пойдем домой,- сказала она.

А старшая ответила: - Ах, ты уже набрала? Как быстро! А мой мешок еще не полон.

- Тогда не торопись, собирай. А я вернусь домой,- сказала младшая и быстро ушла.

Старшая сестра осталась одна. Разыскивая желуди, она незаметно зашла далеко в горы и скоро сбилась с дороги.

- Ах, что же мне теперь делать?

С плачем блуждала она по горам. Тем временем совсем стемнело. Неожиданно девочка увидела ветхий маленький храм. В нем одиноко стоял Дзидзосама (Дзидзосама- божество, покровительствующее детям.). Лицо у него было ласковое, доброе. Старшая сестра опустилась перед Дзидзосама на колени и почтительно поклонилась ему.

- Дзидзосама, Дзидзосама, в горах стемнело. Я, бедная девочка, не знаю, как быть. Разреши мне, пожалуйста. переночевать эту ночь здесь.

- Гм, гм! Оставайся, я не против. Но в последнее время с наступлением ночи откуда-то собирается сюда много красных и синих чертей; они пируют и шумят. Не будет ли тебе страшно ночевать здесь? - ответил Дзидзосама.

- Ой! - вскрикнула старшая сестра.- Но мне некуда больше идти!

И она заплакала. Дзидзосама пожалел ее: - Хорошо, хорошо. На эту ночь я спрячу тебя за своей спиной. Но ты должна тоже кое-что сделать.

- А что мне надо сделать?

- За моей спиной на стене висит шляпа из осоки. Когда наступит полночь, соберутся черти, напьются сакэ и начнут танцевать, ты несколько раз ударь по этой шляпе и пропой, как петух: "Кукареку!"

- Хорошо, я поняла,- сказала старшая сестра и спряталась за спиной Дзидзосама.

В полночь откуда ни возьмись явилось множество красных и синих чертей. Это и в самом деле были страшные черти с ужасными рожами и рогами на голове. Взвизгивая, бормоча что-то непонятное, достали они целую гору золотых и серебряных монет и стали считать их. Потом начали пить сакэ. Напившись допьяна, они принялись отплясывать:- Скок-прыг, трам-тарарам, скок-прыг, трам-тарарам!

"Теперь самое время",- подумала старшая сестра и, как ей наказывал Дзидзосама, сильно забарабанила рукой по шляпе из осоки и по-петушиному пропела: "Кукареку!"

Черти, с увлечением кружившиеся в пляске, так и подскочили.

- День наступает! Беда! Беда! Уже петух пропел!

- Светает! Беда! Беда!

- Бежим! Бежим!

Вопя во всю глотку и толкая друг друга, в страшном смятении бросились они бежать.

А вскоре и вправду рассвело. Старшая сестра горячо поблагодарила Дзидзосама и собралась идти домой. Но Дзидзосама окликнул ее: - Эй, послушай! Нельзя оставлять неведомо кому то, что здесь лежит. И золото и серебро - теперь твои. Забирай все!

Старшая сестра наполнила золотыми и серебряными монетами карманы, взяла в руки столько денег, сколько могла унести, разыскала лесную дорожку и вернулась домой.

Дома отец и мать очень беспокоились. Когда она рассказала им о Дзидзосама и выложила деньги, они обрадовались и сказали:

- Вот и хорошо! Это награда за твой скромный нрав и доброе сердце.

Только один человек не радовался удаче старшей сестры - это была злая и жадная младшая сестра. Она хотела сделать сестре неприятность, а получилось наоборот - сама помогла ей получить богатство. И ей стало невыносимо досадно.

И вот как-то младшая сестра взяла дырявый мешок и опять позвала старшую в горы за желудями. На этот раз сколько ни собирала она желудей - все они вываливались из дырки. А старшая сестра сразу же наполнила свой мешок желудями.

- У меня уже полный! А у тебя? -спросила она.

- У меня еще почти пустой,- ответила младшая.

- Тогда давай пособираем вместе.

- Не надо. Суешься не в свое дело!

- Ну, давай поделим мои.

- Вот еще! Не говори глупостей. Раз наполнила мешок, возвращайся быстрее домой,- сказала младшая сестра и сердито надула губы.

Делать нечего, отправилась старшая сестра домой.

- Вот и хорошо! - сказала младшая, оставшись одна, и быстро пошла дальше в горы,- хоть бы поскорей стемнело! Ох, уж это солнце, до чего оно медленно движется!

Вскоре стало смеркаться. Придя на место, о котором рассказывала старшая сестра, младшая отыскала маленький старый храм.

- Вот он! Вот он! Здесь! И Дзидзосама стоит. А на месте ли шляпа из осоки?

Она заглянула за спину Дзидзосама: шляпа из осоки была там.

- Тут! Тут! Хорошо бы было в нее ударить!

- Добрый вечер, Дзидзосама. Почему у тебя такое странное лицо? Все говорят, что Дзидзосама очень приветлив. Кстати, разреши мне сегодня переночевать здесь. Никаких чертей я не боюсь, а подражать пению петуха умею очень хорошо. Это совсем просто. Если сегодняшний вечер будет удачным, я тоже окажу тебе, Дзидзосама, небольшую услугу.

Услышав это, Дзидзосама очень удивился и подумал: "Что это за странная девчонка пришла сюда?"

Не обращая ни на что внимания, младшая сестра быстро зашла за спину Дзидзосама.

- Хочешь ты или не хочешь, но я здесь переночую. Ах, какой ты пыльный и грязный, Дзидзосама! Очень неприятно было бы провести даже одну ночь в таком грязном месте и не получить никакой награды. Ну, да уж ладно!

Ворча, она достала принесенные с собой колобки и стала жевать.

- Видно, вкусно! Не дашь ли ты мне один? - спросил ее Дзидзосама.

Младшая сестра скорчила гримасу.

- Что ты говоришь? Ведь божества не едят. Тебя бы назвали обжорой. А ты вовсе не такой уж спокойный. Фу, противно! - сказала она и искоса со злостью посмотрела на Дзидзосама.

После этого Дзидзосама больше уж ничего не говорил.

Наступила полночь, и послышался визг чертей.

- Пришли! Пришли-таки! - обрадовалась младшая сестра.

В эту ночь тоже собралась большая толпа чертей - красных и синих; они пересчитывали золотые и серебряные монеты и пировали.

Жадная младшая сестра, увидев кучу денег, не смогла вытерпеть. Она раньше времени ударила по шляпе из осоки, висевшей позади Дзидзосама, и пропела непохожим на петушиный голосом: - Кукареку! Кукареку! Кукреку! Кукреку!

Но черти еще не опьянели.

- Ой, разве уже рассвело?

- Нет, еще не должно светать. Чересчур рано. Как странно!

- Да-да, очень странно! Давайте поищем, нет ли здесь кого.

И черти зашли за спину Дзидзосама.

- Здесь! Здесь человек! Какая-то девчонка! Они увидели дрожавшую от страха младшую сестру и вытащили ее из угла.

- Глупая! Бестолковая! Вздумала петуха изображать! Разорвем ее на куски и съедим на закуску к сакэ!

- Простите! Ой-ой-ой! Помогите! Я... я буду хорошая! Только не... не... не убивайте меня - обливаясь слезами, просила младшая сестра.

Едва-едва спаслась она и еле живая прибежала из лесу домой.



Догадливая невеста

В одной деревне недалеко от реки жил старый крестьянин. Было у него две дочери. Трудно жилось крестьянину. С утра до вечера ковырял он мотыгой свой клочок земли поблизости от дома. Но земля была так плоха, что урожая не хватало и на полгода.

Однажды, когда крестьянин работал на своём поле, к нему подошёл одетый в нарядное кимоно какой-то человек и сказал:

- Доброе утро, друг! Солнце еще не взошло, а ты уже на поле. Зачем ты утруждаешь себя так?

- Приходится вставать раньше солнца, - ответил крестьянин. - Иначе и я, и мои дочери - все мы умрём с голода.

- Мне жалко тебя, - сказал незнакомец. - Давай я взрыхлю за тебя твое поле.

Смутился крестьянин.

- Спасибо, добрый человек. Но я очень беден и не смогу заплатить за твой труд.

Незнакомец упёрся руками в колени и поклонился крестьянину в пояс: - Отдай мне в жёны одну из твоих дочерей, и мы будем в расчёте.

Бедный крестьянин обрадовался, что его дочь выйдет замуж за такого вежливого и трудолюбивого человека, и промолвил: - Хорошо, я согласен.

Придя домой, крестьянин сказал старшей дочери: - Счастье не прошло мимо нас. Радуйся: на тебе хочет жениться добрый и трудолюбивый человек. Он работает сейчас на нашем поле.

Дочь подошла к окну, взглянула на поле и вдруг закричала: - Отец, отец! Смотрите скорее, это людоед-оборотень!

Крестьянин подбежал к окну и увидел на своём поле не человека, -а отвратительную волосатую обезьяну.

Заплакала старшая дочь: - Что вы наделали! Ведь это людоед из ближайшего леса. Он уведёт меня к себе и съест, как съел уже многих других девушек.

От ужаса отец не мог выговорить ни одного слова.

- Не бойся, сестра, - сказала вдруг младшая дочь. - И вы, отец, тоже не отчаивайтесь. Скажите людоеду, что я согласна стать его женой. Только купите мне в приданое красивый веер и большой глиняный котёл.

Перед закатом солнца обезьяна снова приняла вид человека. Людоед вошёл в дом крестьянина, поклонился и сказал: - Я своё обещание выполнил, поле обработал. Теперь ты должен выполнить своё обещание - отдать мне в жёны одну из твоих дочерей.

Крестьянин указал на младшую дочь и проговорил: - Вот твоя будущая жена. Но я не хочу отдавать свою дочь без приданого. Приходи завтра в полдень. К этому времени всё будет готово.

- Хорошо! - проговорил оборотень. - Завтра ровно в полдень я приду за своей невестой...

Как только людоед скрылся, крестьянин поспешил в лавку. Здесь он купил на последние деньги черепаховый веер и большой глиняный котёл.

На другой день ровно в полдень людоед явился за своей жертвой. Невеста ждала его в белом свадебном наряде и держала в руках новый красивый веер. Увидев жениха, она сказала: - Я готова следовать за вами. Только как быть с глиняным котлом? Это моё приданое, и я ни за что не расстанусь с ним.

Людоед покосился на котёл и пробурчал: - Тебя никто не заставляет расставаться с ним. Бери его с собой, если тебе так нужен этот котёл...

- Что вы, что вы! - воскликнула невеста. - Разве вы не видите, какой он большой? Да мне его даже не поднять!

- Хорошо, я сам понесу его, только пойдём скорее, - сказал оборотень.

- Но если вы понесёте котёл, то обе ваши руки будут заняты, - сказала невеста.

- Ну и что из того? Пусть будут заняты! - закричал сердито оборотень.

- А как же я перейду через речку? - спросила девушка. - Там такие шаткие и узкие мостки. Я умру от страха, если не смогу опереться на вашу руку...

- Тогда оставь этот неуклюжий котёл здесь. Завтра я приду за ним.

- Нет, нет, я обязательно должна взять его с собой. Знаете, что я придумала? Разрешите, я привяжу котёл вам на спину. Тогда всё будет хорошо: вы сможете помочь мне перейти через реку.

- Хорошо, - согласился людоед. - Скорее привязывай котёл, и мы отправимся в путь!

Про себя же оборотень подумал: "Дай только завести тебя в лес, а там я быстро с тобой расправлюсь!"

Девушка привязала крепко-накрепко к спине людоеда огромный глиняный котёл, попрощалась с отцом, с сестрой и отправилась за женихом. Она шла за людоедом и непрерывно восхищалась своим новым веером: - Ах, какой прекрасный веер! Я уверена, что такого веера нет даже у дочери знатного самурая! Я умерла бы от горя, если бы потеряла такой веер!

Людоед слушал эти слова и злобно думал: "Ты умрёшь раньше, чем думаешь! Я уже вижу за рекой вершины деревьев. Там в лесу я тебя и съем!.." Вскоре они подошли к реке. С одного берега на другой были перекинуты деревянные мостки. Людоед взял девушку за руку, и они направились на другой берег. Но едва они достигли середины реки, как девушка испуганно вскрикнула: - Погодите, погодите! Я уронила веер, мой прекрасный веер! Какое страшное несчастье!!!

- Никакого несчастья нет! - сердито сказал людоед. - В моём доме множество драгоценных вееров... Поспешим, и ты сама скоро в этом убедишься. Уверяю тебя, что через час ты уже не будешь огорчаться.

Дочь крестьянина, конечно, отлично поняла, почему людоед говорит, что через час она уже не будет огорчаться. Закрыв лицо руками, девушка сделала вид, что плачет, и горестно воскликнула: - Этот веер подарил мне мой дорогой отец! Разве вы не знаете, как надо беречь родительские подарки! Нет, нет! Боги накажут меня, если я забуду о родительском подарке. Умоляю вас, достаньте со дна реки мой драгоценный веер!

- Хорошо! - закричал людоед. - Я достану тебе веер! Стой на мостках и не шевелись, а то упадёшь.

С этими словами людоед сбежал с мостков на берег и вошёл в воду.

- Пройдите, пожалуйста, ещё немного, веер упал дальше, - сказала девушка, увидев, что оборотень остановился недалеко от берега.

Людоед продвинулся и начал шарить руками по дну.

- Не там, не там! - закричала ему с мостков девушка. - Ближе к середине!

Людоед снова сделал несколько шагов вперёд.

- Дальше, ещё дальше! - закричала опять дочь крестьянина.

Теперь вода доходила людоеду уже до груди.

- Вам осталось совсем немного, совсем немного! - воскликнула девушка. - Веер находится у ваших ног, я отлично вижу его сверху. Скорее ныряйте, пока веер не унесло течением.

Забыв о том, что на спине его огромный глиняный котёл, людоед изо всех сил нырнул. Котёл мгновенно наполнился водой и сразу же утянул людоеда на дно. Сколько оборотень ни бился, - все оказалось напрасным: уж очень крепко был привязан на его спине котёл.

Так крестьянская дочь спасла жизнь себе и своей сестре.

С тех пор и говорят люди: борись с несчастьем умом, а не слезами!



Как заяц море переплыл

Жил на свете заяц, и было у него заветное желание - море переплыть, на далеком морском острове побывать. Но плавать зайчишка не умел, и лодки у него не было.

Думал-думал заяц и придумал. Гулял он как-то раз по берегу моря, увидел акулу и спрашивает: - Как думаешь, акула, у кого больше друзей - у тебя или у меня?

- Тут и думать нечего, у меня, конечно, - сказала акула. - Все акулы в морях и океанах - мои друзья.

- И сколько же у тебя друзей?

- Не знаю, - задумалась акула, - много, очень много, но сколько именно - откуда мне знать! Я их не считала.

- А давай посчитаем, - предложил заяц.

- Да как же мы их посчитаем? - удивилась акула.

- А ты подзови акул к нашему берегу, - предложил заяц. - Раз они твои друзья, обязательно приплыть должны. Лягут акулы на волны бок о бок друг к другу, как раз до того вон острова вытянутся. Вот я их и пересчитаю.

"Ай да заяц!"- удивилась акула.

Позвала она на следующее утро всех своих друзей, легли акулы бок о бок в одну линию от берега до самого острова.

- Ну, начинай! Попробуй-ка сосчитать моих подруг! - крикнула зайцу акула.

Взобрался заяц на спину акуле, постоял, подумал, а потом с одной акульей спины на другую стал перескакивать и громко считать: - Одна, две, три, четыре...

Так и считал, пока не добрался до заветного острова. А там спрыгнул на землю да как закричит: - Здорово я вас одурачил, глупые акулы! Очень мне нужно знать, сколько у акулы друзей! Я на остров попасть хотел! А вы-то и поверили!

Рассердились акулы, ринулись к острову, да заяц давно уж на земле стоит, попробуй достать его. Правда, одной акуле все же удалось схватить зайца за хвост и вырвать клок шерсти.

Уплыли акулы. Сидит заяц на камне, лапой оборванный хвост поглаживает.

"Вот так дела! - думает. - Как же я теперь домой попаду? Как через море переберусь?"

А уж темнеет, страшно зайцу на незнакомом острове.

Услышал дух, хозяин острова, как горько плачет заяц, и подошел к нему: - Что ты, заяц, слезы льешь? Акул обмануть надумал? А что же вышло? Разве можно так! Попросил бы акулу, она бы тебя и так по морю прокатила! Ложись-ка спать, завтра утром что-нибудь придумаем.

Наутро дух и говорит: - Обещаешь мне никого больше не обманывать? Перед акулой повинишься?

- Да, - молвил заяц.

- Бери мою лодку, - сказал дух, хозяин острова, - и возвращайся домой.

Вернулся заяц домой, перед акулой повинился и с тех пор никого больше не обманывал.



Как сороконожку за лекарем посылали

В старину, далекую старину, как-то раз под вечер шло у цикад большое веселье.

Вдруг одна из них жалобно заверещала: - Ой, больно! Ой, не могу! Ой, голову ломит!

Поднялся переполох. Решили цикады скорее по слать за лекарем. Тут заспорили они между собой:- Пошлем ту, нет, лучше эту...

А самая старая и мудрая цикада посоветовала: - Надо сороконожку послать. У нее ног много, она скорее всех добежит.

Попросили цикады сороконожку сбегать за лекарем, а сами стрекочут возле больной: - Потерпи немного, потерпи, потерпи!

Стонет больная, а лекаря все нет как нет. "Где же наша сороконожка? Отчего она до сих пор лекаря не привела?" - тревожатся цикады. Пошли они посмотреть, не вернулась ли сороконожка к себе домой. Видят: сидит сороконожка, обливаясь потом, на пороге своего домика, a перед ней - ворох соломенных сандалий.

Спрашивают ее цикады: - Что же лекарь так долго не идет?

А сороконожка в ответ: - Не видите разве, я спешу изо всех сил. Как раз двадцать первую ногу обуваю. Надену сандалии на все, свои ноги и сразу же побегу за лекарем.

Тут только догадались цикады, что сороконожка еще только обувается в дорогу. Хорошо, что больная тем временем и без лекаря выздоровела.

Недаром старики говорят: "Первым добежит не тот, кто быстрее всех бегает, а тот, кто скорее всех в дорогу соберется".



Как черти старика вылечили

Давным-давно жил в одной деревне старик. И была у этого старика на правой щеке огромная шишка. Болталась она сбоку и вечно ему мешала.

Пошел однажды старик в лес за дровами. Вдруг поднялась страшная буря, засверкала молния, загремел гром, полился дождь ручьями.

Хотел старик вернуться домой, да куда там в такую погоду! Стал он думать, как ему дальше быть. Глядь, рядом дерево с большущим дуплом. Забрался старик в дупло и ждет, когда дождь утихнет. А тем временем ночь наступила. В густом лесу темно, хоть глаз выколи, ветер жутко завывает. Страшно старику. Сидит он в дупле и дрожит, глаз не может сомкнуть.

В полночь дождь приутих и ветер улегся. И вот слышит старик в лесу голоса, будто толпа людей спускается с высокой горы. Насиделся старик один в темноте, набрался страху, но тут, как услышал голоса, на душе у него сразу полегчало.

"Вот, - думает, - и попутчики мне нашлись". Высунулся он из дупла, да так и обмер от ужаса. Вместо людей идут друг за другом какие-то чудища, не иначе - черти! Цветом они разные и одеты пестро. Идут, гомонят, дорогу фонариками освещают. И кажется, будто светятся в темноте десятки кошачьих глаз.

У старика от страха душа в пятки ушла. Забился он в дупло, сидит там ни жив ни мертв, дрожит - зуб на зуб не попадает.

А черти все ближе и ближе подходят. Поравнялись с деревом, в котором старик сидел, погалдели, погалдели что-то по-своему и остановились.

"Ну, - думает старик, - пропал я!" И еще больше испугался.

Тем временем один из чертей, должно быть самый главный, уселся прямо перед дуплом, а по правую и левую сторону от него расположились и остальные черти. И каких страшилищ тут только не было! И одноглазые, и со ртами до ушей, и с плоскими, безносыми рожами, да такие все противные и страшные, что и не рассказать!

Откуда-то появились у чертей вино, глиняные чарки, и пошел пир горой. Выпили черти и захмелели, а больше всех самый главный: сидит, глазища таращит, гогочет во всю глотку. Вскочил тут один молодой черт, взял блюдо с каким-то кушаньем и почтительно подносит главному черту. Потом начал что-то говорить ему, а что - не разберешь. Сидит главный черт, в левой руке чарку держит, слушает молодого и смеется. Посмотришь, ну, точь-в-точь, как у людей! А потом затянули черти песню на разные голоса. Молодой черт выскочил вперед и пустился в пляс. И началось тут!.. Один за другим выходили черти в круг показать, кто во что горазд. Были тут и ловкие плясуны - этих все хвалили. Были никудышные - этих провожали громким смехом. Главный черт совсем разошелся.

- Такой веселой пирушки, как сегодня, у нас еще не бывало. А ну, кто еще хочет сплясать? Выходи! - крикнул он.

Все это время старик сидел, скорчившись, в дупле и со страхом думал: "Попал я в переделку!" Но потом любопытство взяло свое. Начал он из дупла выглядывать и сам не заметил, как забыл все свои страхи. Смотрит на пляски чертей, словно так и полагается, и даже ногами притопывает. Дальше - больше: совсем развеселился старик. А как услышал слова главного из чертей, так и самому захотелось выйти в круг, поплясать. Но тут же спохватился он и думает:

"Высунусь я из дупла, схватят меня черти и сожрут! Нет уж, потерплю, посижу лучше здесь".

А черти, как нарочно, еще веселее в ладоши хлопают и в такт подпевают. Не выдержал старик: - Эх, будь что будет, пойду! А съедят, так все равно один раз помирать!

Сунул он топор за пояс, надвинул шапку поглубже и выскочил на поляну прямо перед самым носом у главного черта.

- Сейчас я вам покажу, как надо плясать!

От такой неожиданности черти перетрусили больше, чем сам старик. Повскакивали с мест, загомонили:- Что такое? Кто такой? Да ведь это, никак, старый человек к нам пожаловал!

Но старику уже было все равно. Он усердно выделывал коленца, носился по кругу быстрее белки и, словно подвыпивший, выкрикивал: "Э-эх! Э-эх!"

И так это было забавно, что черти скоро пришли в себя. Стали они хлопать в такт и всячески подбадривать старика.

- Вот это молодец! Давай, давай! Покажи, как пляшут! - громко кричали они, забыв обо всем на свете.

А когда старик устал и остановился, главный черт в восхищении сказал: - Ну и плясун же ты! Никогда такого не видел. Завтра вечером приходи опять, спляшешь нам еще раз!

-Хэ-хэ, я и без вашего приказа приду, - самодовольно ответил старик. - Сегодня я так, безо всякой подготовки плясал, а вот завтра к вечеру подготовлюсь - спляшу еще лучше.

Но тут черт, что сидел третьим слева от главного черта, поднялся и говорит: - Э нет, так не годится. А вдруг обманет старик и не придет? Давайте возьмем у него что-нибудь в залог, чтобы сдержал свое слово.

- Да, ты, пожалуй, прав, - согласился главный черт.

Загалдели тут черти, стали спорить, что лучше взять у старика. Один кричит - шапку, другой - топор. Прекратил шум главный черт.

- Нет, - говорит, - лучше всего возьмем у него шишку со щеки. Шишка, должно быть, счастье приносит. И уж, наверное, старик дорожит ею больше всего на свете.

А старик в душе радуется: "Вот, - думает, - повезло!" Но сам виду не подает и нарочно, словно вправду испугался, просит чертей: - Что вы, что вы! 'Разве можно! Да отрежьте мне нос, глаза вытащите, только шишку, прошу вас, не троньте! Ведь сколько лет я ее берегу как сокровище. Отнимете - пропаду я тогда!

Услышал эти слова главный черт, -обрадовался.

- Ну, что я вам говорил? Старик и в самом деле дорожит шишкой. Взять ее в залог. Эй, кто там!

Подскочили тут к старику черти, и не успел он опомниться, как открутили ему шишку. Старик даже не почувствовал.

В это время начало рассветать, на деревьях вороны закаркали.

Испугались черти, повскакивали.

- Ну, старик, завтра вечером обязательно приходи! Тогда и получишь свою шишку.

С этими словами бросились черти кто куда и скрылись.

Провел старик рукой по щеке - гладкое место. Огромной шишки как не бывало!

- Вот за это спасибо. Бывают же чудеса на свете!

И, не в силах сдержать свою радость, пустился старик бегом домой, чтобы поскорее показаться старухе. Увидела старуха, что старик без шишки вернулся, испугалась и спрашивает: - Куда же ты шишку девал?

Рассказал ей старик, как черти у него шишку в залог забрали.

Слушает старуха, ахает, а у самой глаза от удивления совсем круглые! И хоть просил ее старик об этом чуде другим не рассказывать, старуха в тот же день разнесла новость по всей деревне.

А рядом с ними жил другой старик с такой же шишкой, только на левой щеке.

Узнал он, что сосед избавился от своего украшения, и завидно ему стало. Пришел он к старику и спрашивает: - Скажи, куда девалась твоя шишка? Кто этот искусный лекарь, что сумел ее отрезать? Как найти этого человека? Я бы тоже хотел вылечиться.

- Да нет! - отвечает ему наш старик. - У лекаря я не был. Шишку вчера вечером у меня черти в лесу отобрали.

- Как это отобрали? - изумился сосед.

Тут наш старик и рассказал ему обо всем подробно: как он плясал и как черти взяли у него шишку в залог.

Выслушал сосед рассказ старика и говорит:

- Вот так история! Пожалуй, и я пойду спляшу чертям. Скажи только, как их найти?

- С удовольствием, - отвечает старик. И он рассказал соседу, как добраться до поляны с большим деревом.

Обрадовался тот, поспешил в лес. Нашел там заветное дупло, забрался в него и с трепетом стал ждать прихода чертей.

И вот в полночь действительно показалось множество чертей. Пестро разряженные, с яркими фонарями в руках вышли они из леса, о чем-то переговариваясь.

Вскоре черти, как и в прошлую ночь, расселись перед дуплом и стали пировать.

- Что-то нет нашего старика, - заметил главный черт.

- Почему нет его? - зашумели другие. - Эй, старик, выходи скорее!

Услышал их крики старик и думает: "Ну, теперь пора!"

Боязливо выполз он из дупла и остановился. Его сразу же заметили.

- Вот он, вот он! - закричали черти. Обрадовался и главный черт: - Наконец-то! Иди сюда! Спляши нам что-нибудь позабавней!

Старик испуганно оглянулся, неуклюже взмахнул руками и начал топтаться на месте. Поморщился главный черт: - Что с тобой сегодня, старик? Ты так плохо пляшешь, что и смотреть противно! Хватит, кончай. Ступай себе откуда пришел. Эй, кто там! Отдайте старику вчерашнюю шишку!

Выбежал молодой черт, у которого шишка с прошлого вечера хранилась.

- На, получай! - крикнул он и посадил старику вторую шишку на правую щеку.

- Это не моя! Не моя! - завопил старик, но было уже поздно.

Так и прибежал он из лесу с шишками на обеих щеках.



Колпак "чуткие уши"

Жил в одной деревне старик. Пошел он как-то в лес и нашел там старый красный колпак. Обрадовался старик находке: хоть и стар колпак, да ведь у него и такого не было.

"В пору ли он мне?" - подумал старик и надел колпак на голову. И что же? Слышал -он до того только щебет и - крики птиц, а тут вдруг весь лес наполнился спорами и разговорами. Где мать детей кличет, где муж с женой спорит, а там слышны нежные любовные речи.

Старик даже в сторону шарахнулся от испуга! Сбила ветка колпак у него с головы, и сразу стихли речи, снова зазвенел только птичий щебет. Поднял старик колпак с земли, надел на голову, и опять послышались разговоры и вверху, на ветках, и внизу, в кустах. Снял колпак - снова непонятный птичий щебет да шорох листьев. Надел колпак - опять разумные речи.

- Вот оно что! - догадался старик. - Не простую вещь я нашел, а сокровище, колпак "чуткие уши". Кто его наденет, станет понимать язык всего живого на земле: птиц, зверей и растений. Слыхал я про него и раньше, да только не верил, что есть такой!

Пошел старик дальше в лес, присел отдохнуть под большим деревом и задремал. Проснулся он от вороньего карканья.

- Что это я, соснул, кажется, - встрепенулся старик. Поднял голову и видит: прилетел откуда-то ворон и опустился на ветку того самого дерева, под которым он спал. Вскоре с другой стороны прилетел еще один ворон и сел на ветку рядом с первым.

Поскорее надел старик свой красный колпак и стал слушать.

Повели над ним два ворона разговор странными хриплыми голосами.

- Давно мы с тобой не встречались, брат,- сказал один ворон. - Ты откуда путь держишь?

- Был я на морском берегу, но пропала там рыба, нечем стало кормиться, вот я и прилетел сюда, - ответил другой ворон. - А ты где летал, брат?

- Прилетел я из Арами; право, и там не легче. Всюду одно-и то же! Лучше скажи, что на свете нового, небывалого?

- Особых новостей нет. Хотя, постой, расскажу тебе, что случилось в моей стороне, на морском берегу. В одной деревне лет шесть назад строил богач кладовую. Стали делать над ней крышу из дранки. И случилось так, что заползла в ту пору на крышу змея, ее и прибили гвоздем. Лежит змея, томится, полуживая, и все эти годы ее верная подруга носит ей пищу. Терзает их тяжкое горе, копится их обида на людей год от года. И поразила она дочку богача неизлечимой болезнью. Если никто не догадается приподнять доску и освободить змею, то умрут и змея, и девушка. Много раз летал я над крышей и каркал об этом во все горло, да ведь люди не знают сострадания! Никто не внял моим речам.

Другой ворон отвечал ему: - Правда твоя, непонятливы люди! Как громко ни каркай, им все невдомек.

Наговорились вороны и разлетелись: один - на запад, другой - на восток.

Услышал это старик и подумал: "Хорошо, что на мне был чудесный колпак! Надо скорей идти к богачу спасать девушку и змею. Но раньше выряжусь-ка я почудней, чтобы видели, что я не простой человек".

Отыскал старик на окраине деревни брошенный старый улей, обклеил его бумагой и напялил на голову.

По японскому народному поверью, горе и обиды могут причинить тяжелую болезнь обидчику даже без воли и ведома обиженного.

В таком наряде приходит старик к дому богача и кричит у ворот: - Гадатель пришел, гадатель!

Богач как раз сидел, голову ломал: чем ему больную дочь вылечить? Позвал он старика: - Эй, гадатель, не стой у ворот, зайди ко мне в дом, погадай!

Зашел старик в дом, спросил: - О чем погадать нужно?

- Дочь моя уж много лет болеет, вот-вот умрет. Погадай, с чего на нее болезнь напала и как ее вылечить.

- Ведите меня к больной, - говорит старик.

Сел он у изголовья больной девушки и забормотал непонятные заклинанья:

Стебельки кудзу ползучие

По горам ползут, смотри,

Стелются на двадцать ри!

Пробормотал он так, а потом рассказал все, что услышал от ворона.

- Правду говорит гадатель, - воскликнул богач. - Как раз лет шесть назад строил я кладовую. Тогда, видно, и случилось это. Надо скорее освободить змею.

Тут же позвали плотника, что жил по соседству, и велели ему поднять дранку. В самом деле, оказалась под ней змея, вся высохшая, прозрачно-белая, еле живая.

- Вот она, причина болезни! - сказал старик. Осторожно положили змею в корзинку, снесли с крыши вниз, поставили корзинку на берегу ручья и стали поить и кормить змею. А когда она оправилась, отпустили ее на волю.

И стала болезнь девушки понемногу проходить. Вскоре она совсем поправилась.

Богач, не помня себя от счастья, подарил старику триста ре.

Вернулся старик домой, справил себе новую одежду и на радостях отправился странствовать.

Однажды сел он отдохнуть под раскидистым деревом возле дороги. Глядь, снова прилетают два ворона - один с запада, другой - с востока. Уселись они на дереве и повели между собой разговор.

- Тоскливо жить все в одном и том же городе, мало слышишь нового, - жалуется первый ворон, - поневоле улетишь в новые края.

- Это правда, - отвечает второй ворон, - но вот в городе, где я жил, случилось небывалое. Тяжело заболел один богач, не сегодня-завтра умрет. А все отчего? Лет шесть назад пристроил он к своему дому парадные покои и, чтобы расчистить для них место, велел срубить старое камфарное дерево. Пень этого дерева остался стоять под застрехой, и течет на него дождевая вода с крыши. Не погибли корни дерева, и, пока держится в них жизнь, дают они новые побеги. Да только их тут же обрезают. И жить дерево не живет, и умирать не умирает. Думает оно горькие думы, и от этих дум напала на богача тяжелая болезнь. Каждую ночь из горных лесов приходит множество деревьев навещать своего несчастного друга. Жалуется им камфарное дерево, а что они могут сделать! Уж дали бы ему жить на свободе или выкопали бы, чтобы сразу засохло и не мучилось больше!

Услышал старик рассказ ворона и отправился к богачу. Пришел и кричит у ворот: - Гадатель пришел, гадатель!

Выбежали люди из покоев богача: - Гадатель, зайди сюда, хозяин тебя приглашает. Ввели старика в такие богатые покои, каких он в жизни не видел. Огляделся старик и спрашивает: - О чем же вам погадать?

- Много лет уже болеет хозяин этого дома, - отвечают ему. - Сколько мы ни призывали врачей и Заклинателей, пользы от них никакой!

- Не беспокойтесь! - говорит им старик важным голосом. - Я узнаю причину болезни и вылечу вашего хозяина.

Забормотал старик свои заклинанья:

Стебельки кудзу ползучие

По горам ползут, смотри,

Стелются на двадцать ри!

А потом стал говорить: - Строили вы лет шесть назад парадные покои возле дома...

- Ах, прорицатель, откуда ты знаешь, что мы строили такие покои лет шесть назад? - спрашивают его домашние.

- Это мне открыло мое гаданье. Поселите меня в тех покоях, и за три дня и три ночи я открою причину болезни вашего хозяина и изгоню ее.

Отвели старика в те самые покои, где камфарное дерево мучилось. Первым делом он приказал:

- Не входите ко мне, пока не позову! Настала ночь, но старик не лег спать, надел он свой колпак и слушает, что дальше будет.

В полночь что-то зашелестело, снаружи зашуршало и послышался голос: - Эй, камфарное дерево, откликнись! Как нынче твое здоровье?

В ответ послышался тихий-тихий голос, точно из-под земли: - Кто это говорит? Не дерево ли "наги" с горы Роккауси? Ты ко мне приходишь каждую ночь издалека. Как мне благодарить тебя за твою заботу? Об одном только теперь я думаю, как бы мне поскорей умереть, но не приходит ко мне смерть, и нет конца моим мученьям.

Стало дерево "наги" утешать друга: - Что ты, что ты, нельзя падать духом! Надейся!

Так побеседовали они и расстались. Но не прошло и часа, как снова послышался шорох и чей-то голос спросил: - Эй, камфарное дерево, каково тебе сегодня?

Отвечает камфарное дерево еле слышно: - Меня уже не спасти. Не знаю, как и благодарить вас, друзья, за то, что вы каждую ночь навещаете меня! Кто это говорит со мной! Уж не ползучая ли сосна с горы Хаятинэ?

- Она самая.

- Ты пришла издалека!..

- Ничего! Просто я собралась погулять и зашла к тебе по дороге. Настанет весна, и ты непременно поправишься! Надейся! '

И снова послышалось: "шурх-шурх!" Это уходила ползучая сосна.

Старик в своем колпаке "чуткие уши" слышал все их речи и думал: "Поскорее бы рассветало!"

И едва наступило утро, старик попросил проводить его к больному. Сел он у его изголовья и опять забормотал свои заклинанья про ползучие побеги кудзу. А потом рассказал про горе лесных деревьев. Ведь не только камфарное дерево страдает - все деревья на высоких горах вокруг горюют о своем друге.

- Надо скорее вырыть пень камфарного дерева, тогда и больной поправится! - сказал старик.

Тотчас же вырыли пень камфарного древа, поставили в саду, разукрасили, словно божество. И стала пропадать болезнь хозяина дома. Скоро он был уже совсем здоров.

Все в доме не знали, как благодарить старика. Снова получил он триста ре и вернулся к себе домой. Решил он, что с него довольно, и бросил гаданье.

Развел старик хороший сад, какого ни у кого больше в деревне не было. Поселились в нем из благодарности к старику самые красивые деревья со всей округи и цвели каждую весну небывалым цветом. И все звери и птицы тоже дружили со стариком, потому что он их понимал и жалел.

---

Сегодня Alhona празднует День Рождения

п о з д р а в л я е м

---

и просто пару картинок из жизни

---

ИЗ СИМВОЛА ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ ШКОЛЬНАЯ ФОРМА ПРЕВРАТИЛАСЬ В СИМВОЛ СВОБОДЫ ВЫБОРА

Обязательность школьной формы и правила ее ношения уже давно стали предметом оживленных споров и дискуссий. И по-прежнему ученики разделяются на две противоположные группы - сторонников и противников формы. Но даже те, кто отстаивает школьную форму, по существу берут от школьной одежды то, что было некогда символом авторитета и престижа, устанавливая тем самым определенные образцы моды.



"Я чувствую себя счастливой, когда мои подруги хвалят мою форму и говорят, что я одета так, как ученица одной известной частной школы, или что моя матроска и белый жакет хорошо смотрятся вместе ", - говорит Юкари Асидзава, ученица средней школы.



16-летняя Юкари Aсидзава, ученица одной из токийских средних школ, всегда приходит на занятия в школьной форме. Но ее форма несколько отличается от общепринятого образца школьной одежды, состоящей из темно-синей юбки и блейзера. Вместо этого Aсидзава одевает либо матроску с белым жакетом, либо светло-голубую блузу с плиссированной юбкой в клетку.



И в этом Асидзава не одинока. Даже в тех средних школах, где нет строгих правил ношения формы, с недавнего времени ученики стали носить одежду, которая внешне очень походит на школьную форму, и иногда даже просто одевают форму, принятую в других школах. Отчасти это интересное явление можно объяснить тем, что мини-юбки, входящие в комплект формы многих школ, с удовольствием одевают девушки, которые хотят похвастаться стройными ногами. Но и без конкретных причин сейчас явно проявляется устойчивая тенденция: эти девушки берут от школьной одежды то, что было некогда символом авторитета и престижа и устанавливают тем самым определенные образцы моды.



Асидзава говорит, что она носила форму и в младших, и в средних классах, но по строгим школьным правилам можно было носить только юбки ниже колен и обязательно с белыми носками. Она хотела как можно скорее перейти в средние классы, где девочкам уже разрешалось надевать мини-юбки и носки любого фасона и цвета. А сейчас, когда она стала ученицей старших классов, она для своей формы максимально использует все допустимые возможности моды.



Повальное увлечение модой на школьную форму часто сопровождается словом "нантяттэ", которое примерно означает "я всего лишь шучу". Асидзава говорит, что более 90% ее одноклассниц носят такую стилизованную форму и что их привлекательность всецело зависит от их вкуса.



Aсидзава унаследовала свою красивую матроску от дочери одного из сотрудников ее матери. Она сама уговорила мать принести домой это бесценное сокровище после того, как выяснила, что прежняя обладательница матроски носила ее вплоть до окончания школы, поскольку матроска была тогда частью ее школьной формы.



Как заметила 43-летняя Хисако, мать Асидзавы, ее дочь предпочитает, чтобы в школьной форме присутствовало как можно больше элементов взрослой одежды. При этом мать призналась, что сожалеет о том, что отношение к школьной форме было иным тогда, когда она сама училась в школе.



"Тогда мы считали школьную форму символом ограничения нашей свободы мысли и поведения, и поэтому выступали против формы, - вспоминает она. - А сейчас время изменилось настолько, что в это даже трудно поверить".



Харука Накамура, 17-летняя ученица другой токийской средней школы, тоже носит одежду, напоминающую школьную форму. У нее тоже есть своя реликвия - темно-синий нейлоновый портфель. Он выглядит как ничем не примечательный обычный школьный портфель, но Накамура объясняет, что он - из школы ее друга, и на нем даже название школы написано латинскими буквами, совсем как у героя известного японского мультфильма.



"Очень важно, чтобы школьный портфель походил на все остальные портфели, но и чем-то отличался от них", - объясняет Накамура.



Это стремление школьников к однородному стилю в одежде натолкнуло токийских модельеров на мысль открыть салон школьной одежды, который получил название East Boy. Три года назад работники салона провели маркетинговое исследование, чтобы детально изучить вкусы учащихся средней школы. Она начали создавать разнообразные модели школьной формы, которые включают в свой комплект рубашки, юбки, ленты, носки и другие принадлежности различных цветов и из различных материалов.



Как сообщила Маюми Ицукаити, директор по общественным связям, эта тенденция уже зашла настолько далеко, что многие учащиеся покупают полный комплект школьной формы даже тогда, когда в их школе отсутствует правило ношения формы. Услугами салона пользуются и ученики тех школ, где введена форма. Они хотят приобрести либо дополнительную ленту для волос, либо иной аксессуар, позволяющий им завершить стиль "нантяттэ". Молодые клиенты обычно приходят в салон после окончания занятий в школе или в выходные дни. В 2002 году доходы салона East Boy увеличились в 1,5 раза по сравнению с предыдущим годом.



Пошив школьной формы оживился по всей стране. Известная своими моделями школьной формы фирма "Одзакисёдзи", расположенная в городе Курасики (префектура Окаяма), два года назад заключила с французской фирмой Elle контракт о совместном производстве блейзеров и плиссированных юбок. Сеть универмагов Мицукоси продает школьную форму во всех своих магазинах.



Компания "Тэйкоку" (префектура Окаяма) выпускает модели блейзеров для школьниц, которые носят форму исключительно ради моды, а не потому, что этого требуют правила их школы. Нобору Огири, сотрудник производственного отдела компании, сообщил, что, несмотря на падение рождаемости, рынок школьной формы продолжает расширяться и в настоящее время его товарооборот составляет около миллиарда иен.



"Мы создаем и пропагандируем наши модели в тесном сотрудничестве с молодежными журналами и модельерами, специализирующимися на детской и подростковой одежде. Растущая популярность школьной формы - только одно из проявлений общей тенденции, наблюдаемой в молодежной моде", - говорит он.



Ясуко Накамура, руководитель Агентства по изучению и планированию направления моды, сообщила, что стиль "нантяттэ" стал наиболее популярным в прошлом году. Причиной такой популярности стиля стали два фактора: чувство безотлагательности, поскольку девочки хорошо знают о том, что их время для ношения формы достаточно ограничено, а также чувство собственного превосходства, потому что девочки среднего школьного возраста действительно стали силой, с которой общество должно считаться.



Еще совсем недавно выпускницы средней школы, делая последнюю школьную фотографию на память, радостно восклицали: "С завтрашнего утра - никаких носков! В будущем году мы не будем носить форму!"



Теперь школьная форма перестала быть символом ограничения свободы, напротив, это демонстрация права свободного выбора девушки-подростка. И безграничные свободы, коими девочки наслаждаются, превратили школьную форму в символ тех желаний, которыми надо научиться управлять.

Газета Asahi, 2003.06.04.

Мисако Такахаси

---

...............ссылки

Вот наткнулся на интересную страничку про Японию (жалко, что на английском):



www3.tky.3web.ne.jp/~edjacob/intro.htm



Особенно интересна страница SAQ (Редкозадаваемые вопросы о Японии) http://www3.tky.3web.ne.jp/~edjacob/saq.html. Так я узнал, почему в 5-иеновых монетках дырочки, почему японский парламент называется DIET, почему кукол с четырьмя пальцами не увидишь в Японии, почему двери в домах открывают наружу а не вовнутрь, почему самоубийцы, бросающиеся под поезд на линии Chuo, снимают ботинки, почему шоу на ТВ начинаются в странное время в х.58 минут, или в х.06 минут, почему нельзя ночью свистеть и стричь ногти.

Автор письма - Alex Kachanov



Записи групп японских барабанщиков - тайко - в настоящее время можно найти на компакт-дисках. А именно, в продаже есть:



1. группа "KODO" с альбомом "Ubu-suna"

2. группа "Ondekoza" с альбомом "Legend"



Для более подробной информации обращайтесь:

http://www.landy.ru; e-mail: [email protected]; для заказа по интернет: http://www.cdmusic.ru

С уважением и пожеланиями удачи,Евгений

---

И В СОВРЕМЕННОЙ МОДЕ ЕСТЬ ОТГОЛОСКИ СТАРИНЫ

Как же меняется мода! Прокалывание ушей, которое когда-то высмеивали и считали признаком безнравственного и фривольного поведения, теперь необычайно популярно не только среди девочек-подростков, но и их матерей, не говоря уже о растущем числе молодых людей.



Волосы, выкрашенные в каштановый цвет, можно встретить почти повсюду. Они тоже больше не высмеиваются и не считаются признаком дурного вкуса - наоборот, это приветствуется как элемент нового, свежая струя.



Но авантюризм в моде отнюдь не новое явление. Многие женщины, которых мы видим на гравюрах и картинах Kитагава Утамаро (1753-1806 гг.) красили губы зеленой помадой, а Сакамото Рёма (1835-1867 гг.), один из выдающихся реформаторов и "отцов" последующей реставрации Мэйдзи, носил западные ботинки в сочетании с традиционными панталонами "хакама".



Художник Юмэдзи Такэсита (1884-1934 гг.) изобразил на своих картинах женщин, носивших под кимоно шерстяные свитера, а актер Юдзиро Исихара подбирал весьма специфический цвет для своих костюмов.



С древних времен черные волосы, которые часто сравнивали с влажными перьями вороны, символизировали юность.



"Что же касается цвета женских одежд, то светло-фиолетовый цвет с обеих сторон особенно хорош. Хорошо и сочетание двух разных цветов - фиолетового и красного, светло-голубого и светло-синего индиго, а также белого и красного, или фиолетового, белого и темно-красного", - писала Сэй Сёнагон, эссеистка конца Х века и "дама в ожидании" периода Хэйан (794-1185 гг.).



Яркие, броские или сдержанные цвета становились критерием красоты в зависимости от тенденции моды того или иного периода. Поэтому нет ничего удивительного в том, что женщины никогда не жалели денег и сил на то, чтобы иметь кимоно, отвечающее последней моде.



Начало периода Эдо (1603-1868) отмечено настоящим бумом популярности классического кимоно. Жены сановников сёгуната Токугава предпочитали носить кимоно из Киото, где каждый аристократический клан имел свое родовое поместье и где за дизайн родовой одежды отвечал особый чиновник.



Как раз таким чиновником и был знаменитый Онодэра Дзюнай - один из 47 преданных самураев, которые в 1703 г. отомстили за убийство своего князя. Он отвечал за то, чтобы всю одежду для семьи его князя шили в соответствии с последней модой. Мало кто знает, что Онодэра, принадлежавший к клану Асано, который владел землями в Бансю (современный город Химэдзи в префектуре Хёго), выполнял эту роль. Он вошел в историю благодаря своему акту мести, увековеченному в произведении "Тюсингура".



Женщины в Киото до сих пор обожают кимоно. Здесь можно встретить дам, одетых в яркие изысканные кимоно даже в самом маленьком и захудалом жилом квартале.



"В Киото наиболее широким спросом пользуются кимоно теплых цветов, преимущественно красного, а синие, более холодные цвета, популярнее в Токио, - рассказывает Козо Уэба, директор секции дизайна одежды корпорации "Киото Mарубэни". - Поэтому кимоно ярких цветов мы в основном поставляем в Киото, а более скромных цветов - продаем в Токио".



Кимоно также отличаются по покрою - более смелые модели предназначены для Киото, а более простые - для Токио.



"Эти различия носят исключительно исторический характер, - поясняет Уэба. - Они отражают элегантность придворных в Киото и чистоту и скромность самурайского общества в Токио".



Особый вкус в подборе цвета мы встречаем в одежде, которую носила дама по имени Ёдо (1567-1615 гг.), одна из любовниц военачальника Тоётоми Хидэёси (1537-1598 гг.).



Дизайнеры из "Киото Марубэни" показывают образцы этой одежды, восстановленные по историческим эскизам. Характерным элементом является сочетание двух разных цветов правой и левой части кимоно, известное как "катами гавари". Контраст между белой и ярко-красной частями кимоно действительно поражает.



Как свидетельствуют образцы этой одежды, 400 лет назад в моде были эффектные, преимущественно красные цвета.



Дзюнъити Номура, профессор управления и делового администрирования из университета Тоё, считает, что в основе предпочтения того или иного цвета лежат психологические факторы.



"Красный цвет указывает, что по характеру человек экстраверт; тот, кто его выбирает, обычно более активен, - пишет он. - А синий цвет говорит о сдержанности и неприятии легкомыслия".



Если наблюдения Номуры точны, то выходит, что женщины из Киото более экстраверты, чем женщины из Токио, предпочитающие синий цвет, - ведь токийцы всегда отличались своей рациональностью и практичностью.



А что же мужчины? "В Осаке мужчины традиционно придерживались стиля одежды, который называется "кабукимоно", или "басара", что в приблизительном переводе означает "примечательный" или "эксцентричный". "Оба эти стиля определяли их образ жизни", - говорит Дзёдзи Огата, руководитель Объединения мужской моды Японии.



И сегодня мужчины Осаки продолжают эту традицию. В истории Осаки снискали известность четыре самурая - Сасакии Доё (1306-1373 гг.), Датэ Масамунэ (1567-1636 гг.), Маэда Кейдзиро и Мизуно Дзюродзаэмон, которые одеждой как бы подчеркивали активность своей деятельности.



Хотя эксцентричный стиль Осаки и не сумел выдержать конкуренции с современным Токио, ставшим в наше время законодателем мод, осакский стиль продолжал выделяться до середины 1960-х годов, особенно характерными костюмами в клетку и полоску красного или синего цвета.



Этот смелый стиль одежды передавался от поколения к поколению в сословии богатых торговцев осакского района Танимати.



Слово "танимати" даже вошло в жаргон борцов сумо. Так стали называть щедрых покровителей, которые содержали борцов и кормили их обильной пищей, чтобы они имели соответствующий тучный вид. Однако зачастую щедрость и великодушие осакские торговцы проявляли только для того, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания.



Одежда в мелкую полоску, которую можно различить только с близкого расстояния, приобрела большую популярность среди токийцев.



"А жители Осаки до сих пор одеваются так, чтобы подчеркнуть свое достоинство и достаток, который они демонстрируют при каждом удобном случае", - добавляет Огата.



Любые тенденции в моде формируются под влиянием среды.



Токио - строгий деловой город. Его дух наглядно иллюстрируют районы Касумигасэки, Маруноути, Отэмати и Синдзюку.



Осака сейчас плетется позади, хотя показательными можно считать район Мидосудзи и Осакский парк бизнеса.



Район Кансай, в котором сосредоточены знаменитые исторические памятники, является самой обширной зоной туризма. Это прежде всего Арасияма в Киото, гора Вакакуса в Наре, район Китано в Кобэ.



Район Kaнто известен своими памятниками в Одайбе и Минато Мираи, хотя туристический бизнес здесь начал развиваться сравнительно недавно и не может сравниться с Кансаем. Большинство достопримечательностей Канто было разрушено и восстановлено только после Второй мировой войны. А чтобы посетить такие исторические места, как Никко и Хаконэ, потребуется почти целый день.



Поэтому жители района Kанто тратят больше денег на одежду, которую можно носить на работе. А в Kансае люди больше беспокоятся о том, что им одеть в выходные дни, когда они обычно посещают Китано или храм Гинкакудзи.



Согласно данным о продаже женской одежды в 2002 году, среди изделий токийских фирм Tokyo Soir и Onward Kashiyama Co. на первом и втором месте стоит продажа деловых костюмов, а среди изделий фирмы World Co. из Kobэ и Itokin Inc из Осаки - свитера свободного покроя.



Так что различия в образе жизни между ориентированными на работу женщинами Токио и ориентированными на досуг женщинами Кансая наглядно проявляются и в выборе одежды.



Что касается импортной одежды, то самой большой популярностью пользуются три фирмы - Louis Vuitton, Hermes и Channel.



И, как везде, желание красиво одеваться у женщины намного превосходит чувство бережливости. Продавец одного из магазинов одежды в Осаке рассказывает: "По выходным многие женщины заходят в магазин со своими мужьями, но ничего не покупают, и лишь бегло окидывают взглядом прилавки. Но среди недели они обязательно приходят сюда одни и за несколько минут покупают приглянувшуюся им дорогую одежду и украшения".



"Я помню одну молодую женщину, которая пришла со своей матерью и накупила целый мешок одежды фирмы Hermes. Покупки обошлись женщинам на сумму в 2 миллиона иен, при этом мать сказала дочери, что они должны держать это в тайне от отца".



Косметика и окраска волос тоже заслуживают упоминания. Японцы перестали восхищаться исключительно бледной кожей и оценили красоту загара только в 1960-е годы. Некоторые даже крали плакаты с рекламой косметики, на которых была изображена красивая загорелая актриса Бибари Mаэда.



Но в 1990-е годы загар вновь вышел из моды и вновь вернулась бледная кожа. Примерно в это же время стало модным окрашивать волосы в каштановый цвет. В настоящее время две из трех женщин в возрасте 30 лет окрашивают свои волосы. А стиль моды в Kaнсае очень напоминает крепкое сакэ, которое имеет специфический аромат и вкус, поскольку хранится в специальной кипарисовой бочке.

Японский стиль всегда отличался тем, что сочетал в себе и традиции, и моду.



Газета Yomiuri.

Мицуо Ёсида

---

ТИТИБУ: ПОЕЗДА И ЦЕМЕНТ, ХРАМЫ И БАРАБАНЫ

Час двадцать пути на комфортабельной электричке от токийского вокзала Икэбукуро - и Вы в городе Титибу, глубинке, о которой японцы говорят "близко, но далеко". Долгое время Титибу действительно был тихой провинцией. Скрытый от посторонних взоров невысокими лесистыми горами и неглубокими лощинами, городок был связан с внешним миром лишь узенькими дорогами, больше напоминавшими горные тропы.



Железные дороги в Японии начали строить только в 1880-х годах. До Титибу очередь дошла не скоро, но в конце концов и сюда по горным лощинам была проложена исключительно извилистая железнодорожная ветка, часто скрывающаяся в туннелях. Она используется и сейчас - и поезда по-прежнему то и дело ныряют в туннели, столь низкие, что кажется, будто пассажиры вот-вот чиркнут макушками по каменным сводам.



Новый всплеск интереса столицы к Титибу был связан с печальными событиями - 1 сентября 1923 года в районе Токио произошло сильнейшее землетрясение, фактически уничтожившее столицу. То, что уцелело, добили вспыхнувшие пожары: дома в старом городе были, в основном, деревянными. Новый Токио было решено строить из камня, кирпича и железобетона. Правительство предоставляло льготные ссуды и займы тем, кто решил строиться "по-европейски". В японском языке даже ненадолго появился термин "заимобетон" - так называли железобетон, приобретенный на полученные ссуды. Спрос на "заимобетон" сыграл заметную роль в судьбе Титибу, поскольку в окрестностях города были обнаружены залежи сырья для производства цемента.



Цемент добывают в Титибу и сейчас. Это видно невооруженным глазом всякому въезжающему в город, когда поезд проходит мимо одной из гор. Гора подозрительно напоминает Бештау на Кавминводах с той лишь разницей, что японская Бештау "изъедена" полосами, оставшимися от прошедших здесь горнодобытчиков. Сырье отвозили в город на платформах, влекомых нещадно дымившими паровозами.



Прошли годы, коптившие небо паровозы ушли на заслуженный отдых. Японцы, однако, не были бы японцами, если бы не сумели эстетезировать даже самое, казалось бы, непривлекательное. Что может быть красивого в паровозном дыме? Но... Спустя много лет после окончания паровозной эпохи в Титибу был восстановлен один из первых маршрутов, по которому в свое время ходил паровичок. Теперь он пыхтит на местной узкоколейке весной, в период цветения японской вишни - сакуры. Для чего? Клубы иссиня-черного дыма выгодно оттеняют бледно-розовые лепестки! Зрелище нещадно дымящего раритета стало одной из местных достопримечательностей, которая привлекает в Титибу сонмы фотографов, туристов и просто любителей красоты, ностальгирующих по старым временам...



Так что известность Титибу не ограничивается местным цементом. Ничуть не менее знаменит местный синтоистский храм Титибу дзиндзя. Человека, привыкшего к строгой простоте синтоистских святынь, расположенных обычно вдали от городской суеты в рощах священных криптомерий, поражает яркий, порой даже буйный декор Титибу дзиндзя. Главное строение храма украшено роскошной резьбой, отливающей всеми цветами радуги. Основные мотивы изображенного - диковинные тигры, блистающие чешуей на солнце драконы и какие-то совсем уж странные длинноухие существа с грустными глазами, весь вид которых свидетельствует о том, что они чужие на этом празднике жизни. На вопрос "Кто это?" японские хозяева неизменно отвечали: "Усаги (зайцы)", хотя где еще Вы сможете встретить зайцев сине-зеленого цвета, покрытых перьями? Наверное, только в Титибу.



Пышный декор Титибу дзиндзя - живой реликт культуры эпохи Момояма, расцветшей в самом конце 16 века. В начале 18 века берет свое начало и еще одна традиция, которой знаменит Титибу. Ежегодно 3 декабря во время храмового праздника из ворот Титибу дзиндзя выкатывают и возят по городу с помощью канатов и "живой силы" из числа местных жителей шесть огромных, богато украшенных деревянных колесниц, которые называются "ятай" и "касахоко". Колесницы, увешанные многочисленными бумажными фонарями, используются как подмостки для разнообразных представлений музыкантов и актеров. На них, в частности, показываются сцены из спектаклей Кабуки. Шествие колесниц знаменует собой пик грандиозного местного ночного праздника "Титибу ё-мацури".



Собственно говоря, шествиями колесниц в Японии никого не удивишь. Достаточно вспомнить грандиозный летний праздник Гион мацури в Киото или фестиваль Такаяма в Хида, главными "действующими лицами" которых также являются колесницы. Но в местном празднике есть своя специфика: если Киото расположен на равнине, то в Титибу 15-метровые 20-тонные махины приходится возить по местным горкам и склонам. Так что перемещение гигантских колесниц с актерами и музыкантами является нетривиальной задачей. Ни одна повозка не смогла бы преодолеть эти препятствия без согласованных усилий сотен людей, которые должны действовать как единый живой организм. Ритм всему движению задает еще одна местная достопримечательность: оркестр барабанов "Ятай баяси". Да что ритм! Звуки барабанов служат основой всего этого праздника - недаром именно эта барабанная музыка удостоена имени важной культурной ценности префектуры Сайтама.



Надо сказать, мне несказанно повезло: благодаря усилиям друзей и коллег из Общества "Япония-Россия", любезно взявших на себя заботы по организации моей поездки, я смог не только побывать на уникальном концерте ансамбля "Ятай баяси" на горячем источнике неподалеку от Титибу, но и встретиться с музыкантами. Об их исполнительском мастерстве мне сказать нечего - здесь возможны одни только восхищенные восклицания... Ансамбль просто потрясает.



"У нас в Сайтама сотни любительских и полупрофессиональных коллективов барабанщиков. Есть с десяток профессиональных, - говорил мне лидер ансамбля "Ятай баяси", Президент Общества по сохранению местного барабанного боя, Председатель Ассоциации барабанщиков Титибу господин Такано. - Поэтому общий уровень наших барабанщиков весьма высок. Уже три сотни лет сохраняется это искусство, и важно сохранять его и впредь. Мы были с концертами в самых разных странах мира, и везде нас прекрасно встречали, так что барабаны стали едва ли не международными символами японского исполнительского мастерства".



Господин Такано произвел на меня огромное впечатление и как музыкант, и как достойный, душевный человек. За последовавшим после концерта ужином - тут же, на циновках-татами - наши места оказались, рядом, и я обратил внимание на то, какие у сэнсэя руки. Огромные, жилистые, с незаживающими кровавыми мозолями на ладонях от барабанных "палочек", которые, наверное, правильнее было бы назвать барабанными поленьями. Искусство не бывает без жертв...



Такано-сэнсэй с теплотой в голосе вспоминал о прошлогодних гастролях в России, в Екатеринбурге. А в этом году на начало октября при поддержке Японского Фонда намечены гастроли "Ятаи баяси" в Санкт-Петербурге. Так что санкт-петербуржцам и санкт-петербуржанкам остается только по-хорошему позавидовать - они в октябре все это увидят и услышат...



В заключении считаю своим приятным долгом поблагодарить господина Симидзу, господина Сакамото и других членов Общества "Япония-Россия" за приглашение в Японию, за то, что я в мае 2003 года смог побывать в новом (для себя) и замечательном (для всех) японском месте - городе Титибу.



Евгений Кручина

---

УНИКАЛЬНАЯ ПРИРОДА ЯПОНИИ - ЧАСТЬ МИРОВОГО НАСЛЕДИЯ

Правительство Японии приступило к утверждению списка уникальных природных объектов, которым ЮНЕСКО присвоит статус объектов мирового культурного и природного наследия.



Впервые природные объекты Японии попали в список мирового культурного и природного наследия ЮНЕСКО в декабре 1993 года. Это были два заповедника - горный район Сираками, расположенный вдоль границы префектур Аомори и Акита, и остров Якусима, находящийся в префектуре Кагосима.



С тех пор правительство активно принимает меры к тому, чтобы защитить эти места от ущерба, наносимого окружающей среде многочисленными туристами, число которых растет из года в год.



Многие ландшафты, которые вскоре получат статус объектов мирового культурного и природного наследия, находятся под угрозой разрушения окружающей среды по причине стихийного развития туристического бизнеса. Сейчас обеспокоенные власти пытаются взять под защиту и эти места.



После того как горы Сираками и остров Якусима были объявлены объектами мирового культурного и природного наследия, правительство не внесло в ЮНЕСКО ни одного нового предложения. И это произошло вовсе не потому, что в Японии больше нечего охранять. Просто министерство охраны окружающей среды и агентство лесоводства чрезмерно сконцентрировали свои усилия на этих двух объектах, оставив в стороне остальные, не менее уникальные заповедники.



Минувшее десятилетие прошло в трудной борьбе за сохранение окружающей среды в окрестностях культурно-исторических центров и уникальных природных ландшафтов. "Еще потребуется немало времени, чтобы создать эффективную систему защиты окружающей среды на этих участках", - заявил официальный представитель министерства охраны окружающей среды. - У нас даже не было достаточно времени на то, чтобы внести предложения относительно новых объектов".



Министерство охраны окружающей среды и агентство лесоводства отобрали 17 тысяч объектов природы и предложили правительству внести их в список ЮНЕСКО как "уникальные области с уникальной естественной окружающей средой".



Но группа экспертов под руководством Кунио Ивацуки, профессора Университета атмосферы и воздуха, после детального изучения отобрала из 17 тысяч лишь 19 объектов. Сейчас в новый список объектов мирового культурного и природного наследия вошли гора Дайсэцудзан и горная цепь Хидака на острове Хоккайдо, а также острова Огасавара, которые находятся под юрисдикцией Токийской мэрии. На заключительном заседании в следующий понедельник будет вынесено окончательное решение по всем 19 территориям.



На заседании Комитета мирового наследия ЮНЕСКО, которое состоится в Париже в следующем месяце, все предложенные позиции будут внесены во временный список объектов, которым присваивается статус мирового культурного и природного наследия, на срок от 5 до 10 лет. И уже после того как в отношении этих ландшафтов будут предприняты все необходимые меры по защите окружающей среды, комитет окончательно внесет их в список объектов мирового культурного и природного наследия.



В настоящее время в списке ЮНЕСКО насчитывается 144 объекта мирового природного наследия.



На горах Сираками, уже имеющих такой статус, раскинулся один из самых больших в мире естественных буковых лесов. Его площадь составляет более 16971 га. Лес целиком находится в собственности государства. Поскольку центральная часть лесного массива полностью сохранилась в нетронутом, первозданном виде, агентство лесоводства запрещает людям входить в эту зону. За этим также тщательно следит и инициативная группа защиты окружающей среды, созданная в префектуре Акита.



В 1997 году в районе лесного массива были открыты 27 особых маршрутов для посетителей. Однако посещение даже этих троп имеет целый ряд ограничений и требует предварительного разрешения.



Но, несмотря на все ограничения, количество желающих посетить уникальный заповедник увеличивается с каждым годом. Ежегодно этот район посещают около 100 тысяч человек. И в то время как одна часть жителей окрестных населенных пунктов приветствует увеличение числа приезжих, поскольку это весьма оживляет туристический бизнес, других беспокоит ущерб, наносимый окружающей среде притоком туристов, которые топчут хрупкие растения и бросают мусор на дорожки. "Уже нередко можно увидеть, как кто-то ловит здесь рыбу или разводит костер, что строжайше запрещено", - говорит сотрудник местного филиала агентства лесоводства.



На острове Якусима произрастает уникальная кедровая роща, которая существует здесь еще с древнего периода Дзёмон и, по мнению специалистов, имеет возраст 7200 лет. Роща расположена на вершине горы, на высоте 1280 метров над уровнем моря. Сейчас количество приезжающих сюда туристов составляет около 60 тысяч человек в год, что в четыре раза больше, чем было до того, как остров стал объектом мирового природного наследия. Доходы местного бюро путешествий существенно возросли.



Но и здесь увеличение количества туристов привело к негативным последствиям. Результатом частых восхождений на гору стала эрозия поверхностного слоя почвы и повреждение корневой системы реликтовых деревьев.



Администрация префектуры Кагосима была вынуждена покрыть все горные дороги, ведущие к кедровой роще, дощатым настилом. Большая часть дороги, идущей от подножия горы, теперь имеет перила, но самый крутой участок дороги - за 2,5 км от вершины - таких удобств уже не имеет.



Уже через 4 года после внесения острова в список объектов мирового природного наследия комитет ЮНЕСКО дал состоянию островного ландшафта самую высокую оценку, но при этом отметил, что условия для подъема на гору заметно ухудшились.



"Чтобы сохранить естественное состояние горы, мы предпочли бы ничего здесь не строить. Но, поскольку это место стало объектом мирового наследия и многие теперь хотят его посетить, недавно мы приняли решение оборудовать все маршруты восхождения должным образом", - сказал представитель местной администрации.



Газета Yomiuri, 2003.05.20.

Редакционная статья

---

Дорогие ПЧ!

А вопрос один и очень простой

Вопрос: Дополнять ли картинками записи?

1. Да		51	(54.84%)
2. Нет		4	(4.3%)
3. Да, если картинка относится к теме поста		38	(40.86%)
Всего:		93 Всего проголосовало: 86

---

ОЧЕНЬ ПОДРОБНО И ИНТЕРЕСНО О БАНСАЙ

На Востоке деревьям, травам и цветам поклоняются как живым существам. С ними ведут доверительные беседы, как с близкими друзьями. Их боготворят. Любимым растениям, когда неожиданно обрывается их жизнь, ставят памятники. Так повелось издревле. Раньше просили ветер и дождь не ломать деревья. В древних песнопениях молили о продлении мига цветения.



Деревья на Востоке воспринимаются как существа, стоящие в одном ряду с человеком, и им свойственно испытывать те же чувства. Буддийская идея о том, что все имеет душу и может перевоплотиться во что угодно, к чему она притянется, способствует такому миропониманию.



С деревьями человек связан родственными узами. Все это явления единой сущности, как об этом рассказывает Дзэнтику в пьесе "Басё", или "Банановое дерево":



Чувств лишены и травы, и деревья,

но в них сокрыта истинная сущность,

что недоступна взору.

И в пылинке заключена Вселенная.

Вода себя являет в облике дождя,

росы непрочной, инея и снега.

И точно так же травы и деревья

обличья могут разные принять.



Восток, пронизанный символикой, связанной с растениями, порой хорошо знакомыми, не перестает очаровывать. Считается, что "сосны подобны людям высоких принципов, манеры которых выражают внутреннюю сущность. Они похожи на молодых драконов, свернувшихся в глубоких ущельях", - говорится в китайском трактате "Слово о живописи из Сада с горчичное зерно".



В Японии с древних времен образ вековой вечнозеленой сосны является символом неизменности, постоянства, мужества, стойкости духа, а также неувядания, долголетия и вечной юности. Она не только объект созерцания, но и объект вдохновения. Это нашло отражение в японской литературе, поэзии, живописи и других видах искусства.



Осенняя луна

Сосну рисует тушью

На синих небесах.



Рансэцу





Все в лунном серебре...

О, если бы вновь родиться

Сосною на горе!



Рёта



Согласно одному из глубочайших философских направлений буддизма - дзэн - бонсай всегда остается незавершенным произволением, которое терпеливо ожидает прикосновения рук и движения души новою мастера.



Различные виды сосен - самые любимые деревья в коллекциях японских мастеров бонсай. У сосны японской красной красивая красновато-бурая кора и нежная синевато-зеленая хвоя, за которую японцы назвали ее "женской сосной". Сосна японская черная, сосна Тунберга, имеет глубоко бороздчатую кору, которая с возрастом грубеет и становится чрезвычайно выразительной. Известна она и как "парчовая сосна". У сосны мелкоцветной, или белой японской сосны, небольшие хвоинки серебристо-голубого цвета и плотная крона. Ее называют "лучами восходящего солнца Ямато".



Криптомерия, гинкго, различные виды тисса, можжевельника, кипарисовика и кипариса, туи, лиственницы, ели аянской и Глена с короткой хвоей (6-13 мм) и плотными конусовидными кронами - традиционные виды хвойных в культуре бонсай. Возраст некоторых экземпляров в коллекциях японского императора, а также мастеров бонсай превышает 500-700 лет. Многие из этих деревьев отнесены к национальным сокровищам Японии. Смотреть на эти шедевры, которые передавались из поколения в поколение, без восхищения невозможно. Они обладают невероятной притягательной, порой магической силой.



Однако сразу нужно отметить, что многие хвойные и особенно сосны - апогей в искусстве бонсай. Они требуют высокой концентрации духа, значительного эмоционального настроя, знания биологических особенностей роста и развития. Хвойные деревья, по мнению специалистов, - "то, к чему необходимо стремиться, шаг за шагом постигая это искусство". Лишь накопленный жизненный опыт, а также практика работы с другими растениями приведут к желаемому результату. Любитель бонсай должен обладать значительным терпением, чтобы увидеть плоды своего труда. "Время идет, а дерево растет", каждодневно радуя своего создателя.



Японские мастера советуют



По мнению японских мастеров, начинать следует с красивоцветущих вечнозеленых или листопадных растений. Среди них можно выделить традиционные для Японии "счастливые", культовые деревья, несущие в себе определенную символику, не менее значимые и почитаемые, чем сосны.



Японская слива умэ цветет зимой, когда на Фудзи-сан лежит снег. Ее цветы распускаются под Новый год, знаменуя собой приход весны и начало обновления мира природы. Цветение сливы воспринимается японцами как примета времени. С ее цветением начинается год по лунному, природному, календарю. Это самое первое весеннее растение японских поэтических антологий и вместе с тем одно из последних по сезону, ибо стихи, воспевающие стойкость сливы, помещаются и в зимние свитки.



...Я не могу найти цветов расцветшей сливы,

Что другу я хотела показать:

Здесь выпал снег,

И я узнать не в силах,

Где сливы цвет, где снега белизна?



Ямабэ Акахито



В качестве зимнего растения, накапливающего жизненные соки даже в лютые морозы, слива, как и сосна, входит в группу "трех друзей холодной зимы". Цветение сливы бросает вызов зимней стуже и снежному покрову, сквозь который неистребимо при первом дыхании весны пробьются ее цветки, источающие нежный аромат. На японских островах насчитывается несколько сотен ее разновидностей. Окраска цветков может быть красной, ярко-розовой, белой, дымчато-зеленой. Самой ценной считается слива с белыми лепестками и фиолетовыми тычинками. Являясь олицетворением благородства и торжества животворных сил, она не менее значима для жителей Страны восходящего солнца.



Лишь первый свой цветок

Весной раскроет слива, -

Ей в мире равных нет!



Образ этого дерева занимает одно из самых значительных мест в японской культуре и искусстве бонсай. Старые экземпляры сливы с кряжистым стволом, узловатыми ветками и потрескавшейся сероватой корой, с недолговечными тончайшими лепестками цветков заключают в себе всеобщий смысл: цветы распускаются в предназначенное для того время и осыпаются в свой, отведенный для этого срок.



Пусть говорят, что травы и деревья

Ни сердца не имеют, ни души.

Но не пропустят времени цветенья,

Плоды приносят в свой урочный срок.

Всегда на ветках, обращенных к югу,

Торопится раскрыться ранний цвет

Навстречу солнечным лучам.



Японская классическая драма XIV-XV вв.



Слива, так же как сакура и некоторые сорта персика, не приносит плодов - ее называют "деревом-цветком". Европейцы, познакомившиеся с Японией, говорят о том, что "деревья в этой стране не дают плодов, а цветы не пахнут". В большинстве случаев это так, поэтому в японском языке нет выражения "нюхать цветы". На них смотрят, ими восторгаются.



Сакура, глициния, жасмин, форзиция, различные виды рододендронов, хеномелес, камелия, магнолия, гардения, лагерстремия, софора, цитрусовые - красивоцветущие растения, которые используют японские мастера. Осенняя окраска листьев, а также графичность побегов в зимнее время года таких листопадных деревьев, как клен, дзельква, бук, стюартия, дуб, сумах, делает их еще более лаконичными, выразительными и невероятно притягательными.



Большое видовое разнообразие составляют и плодовые деревья, выращиваемые в бонсай. Среди них мелкоплодные яблони, груша, японская хурма, айва, кинканы и каламондины, лох, гранат, кадзура, бересклеты, кизил. Бонсай из падуба или пираканты с множеством мелких ярко-красных плодов можно увидеть в нишах токонома в новогодние праздники. Эти деревья - символ радости, богатства и счастья в доме.



Традиционные для Японии виды растений никоим образом не могут служить ограничением при выборе дерева. Любое растение, образ которого наиболее близок и интересен для любителя бонсай, можно использовать при работе с ним. Отдавать предпочтение следует деревьям с мелкими листьями, цветками и плодами. В бонсай они выглядят пропорциональнее и гармоничнее. Именно у них легче добиться красивого "хасё".



Что такое "хасё"



"Хасё" - это красота листьев, их размеры, окраска, расположение в кроне. Листва должна быть мелкой, плотной, с насыщенной окраской.



Уменьшения размеров листьев - "второй весны" - можно добиться частичным (на 1/3-1/2) либо полным удалением листовой пластинки с начала июня до начала августа. Листья удаляют со всего дерева. На побегах должны остаться только черешки. Этот метод можно использовать на здоровых растениях не более одного раза за сезон. Он подходит и для большинства листопадных и вечнозеленых деревьев с крупными листьями. Не используется, однако, для цветущих, плодовых и хвойных.



Бонсай в Японии принято в течение года содержать на открытом воздухе. Лишь в праздничные дни, к приходу гостей или во время цветения деревья вносят в дом. В течение нескольких дней они находятся на самом почетном месте - в токонома, где ими любуются.



Обычно в парадную нишу токонома ставят композицию: вывешивают свиток с каллиграфией (стихи, изречения), руководствуясь происходящим событием, под ним размещают "главный" бонсай, например, хвойное дерево на специальном столике, рядом - "вспомогательный" бонсай, которым может быть красивоцветущее или плодоносящее дерево, характерное для данного времени года. Такие комбинации необычайно эффектны. "Вспомогательный" бонсай ставят на плоскую подставку "дзиита" либо cплетенную из бамбука "суноко". "Сёку", столик под основной бонсай, и "дзиита" изготавливают из древесины сандалового, эбенового деревьев, айвы китайской. Тщательно подбирая "вспомогательное" растение, стараются подчеркнуть роль "главного".



В качестве "вспомогательного" бонсай нельзя использовать виды, родственные "главному" дереву. Обычно центр "главного" бонсай бывает смещен вправо или влево. "Вспомогательный" бонсай ставят с той стороны, куда тянется "главное" дерево. Непременное условие - использование бонсай из травянистых растений, которые соответствуют времени года.



В других странах любители бонсай широко используют растения местной природной флоры. Самыми сложными регионами для культуры бонсай являются те, где зимы достаточно холодные и суровые. Это резко ограничивает выбор деревьев для бонсай.



Хвойные и листопадные деревья умеренной полосы требуют при их содержании в осенне-зимнее время периода покоя. Он связан с понижением температуры до +3...+5 °С в течение 2-3 месяцев, достаточным количеством света и умеренным поливом. Зимние сады, застекленные лоджии и балконы, холодные террасы - лучшие места для их зимовки.



Невозможность создания таких условий вынуждает ограничиться теплолюбивыми растениями, которые можно выращивать в комнатных условиях в течение года с достаточно ровными температурами и влажностью воздуха. Тропические и субтропические растения - муррайя, сагереция, серисса, мелколистные фикусы, мирзина, мирт, фуксия, бирючина - прекрасный материал для работы. Многие из них неприхотливы. Они быстро растут и имеют пластичные побеги. Через два-три года работы с ними можно будет увидеть в доме миниатюрное дерево.



Листопадные растения лучше приобретать осенью, после того как дерево сбросит листья, а также зимой, когда можно рассмотреть силуэт дерева, увидеть его достоинства и недостатки. Следует обратить внимание на соотношение верхней и нижней частей дерева, их пропорциональность, наличие или отсутствие мха у основания дерева. Его отсутствие говорит о том, что растение было недавно пересажено и может иметь слабые корни. Остальные деревья лучше выбирать весной - принимаются во внимание хорошее состояние и выразительность корней, расположенных на поверхности земли, изгибы ствола и ветвей.



Это самый ответственный момент. Внутренний настрой, знание биологических особенностей выбранного растения, условия содержания (особенно в осенне-зимний период) должны соответствовать необходимым требованиям.



Главное - общее состояние дерева, отсутствие физиологических заболеваний и вредителей. Необходимо знать название растения, чтобы правильно ухаживать за ним.



Дерево в горшке



Можно попробовать самостоятельно вырастить бонсай из семян или черенков. Выращивание из семян - это один из самых длительных способов создания бонсай, зато при этом растения получаются более здоровыми и лучше адаптируются.



В последнее время отмечается повышенный интерес к мини-бонсай. Он обладает рядом преимуществ: растения занимают небольшое пространство в доме, формирование композиции требует гораздо меньше времени. Высота таких деревьев от 1,5-2 см до 10-15 см. Работу с ними начинают через 2-3 года. Однако бонсай в маленьких контейнерах требуют более пристального внимания при поливе, так как почва в них пересыхает гораздо быстрее.



По высоте бонсай может варьировать от крошечных миниатюр до форм более крупных размеров - 1,0-1,5 метра. Наиболее распространенным является бонсай высотой до 50-70 см. Материал для таких экземпляров в Японии находят в природе. Они являются наиболее ценными приобретениями в коллекциях. На адаптацию и формирование дерева уходит до 10 лет.



Контейнеры для бонсай



Бонсай в переводе с японского языка означает "дерево в горшке". Посуда, в которой выращивается растение, является одним из существенных элементов бонсай. Как бы ни было красиво и естественно дерево, неподходящий контейнер может привести к разбалансированности общего вида композиции, ее дисгармонии. При большом разнообразии контейнеров можно выделить две группы: глазурованные и неглазурованные. С функциональной точки зрения неглазурованные горшки предпочтительнее: они лучше пропускают воду и воздух.



Контейнеры разнообразны и по форме - есть прямоугольные, многоугольные, квадратные, круглые, овальные, фигурные. Цвет контейнера подбирается согласно окраске листьев, цветков и плодов. Пастельные тона лучше подойдут для деревьев, цветущих весной, более темные - для тех, которые имеют красивую осеннюю окраску. Ярко окрашенные контейнеры хорошо сочетаются с красивоцветущими и плодовыми растениями, а также с деревьями в стиле лесного ландшафта. Тон контейнера не должен быть близок по окраске цветкам, плодам, листьям или стволу дерева. Предпочтительнее контрастные тона. Среди любителей бонсай много коллекционеров, которые собирают такую посуду. Ее разнообразие и красочность никого не оставляют равнодушными.



Особенно это характерно для миниатюрных контейнеров для мини-бонсай и бонсай из трав. Из-за плохих вентиляционных свойств глазурованные горшки, особенно фарфоровые, не рекомендуется использовать годами. Простота неглазурованного прямоугольного контейнера темно-коричневого или серого цвета больше подходит хвойным деревьям. Контейнеры с цветочным рисунком или техническим дизайном не рекомендуются, если они отвлекают внимание от дерева. Контейнер служит в течение 2-3 лет. И любители бонсай стараются приобрести несколько горшков разных размеров. Плошки должны входить друг в друга.



Высокие со вкусом изготовленные китайские горшки в разное время привозились в Японию. Они хорошо гармонируют со старыми деревьями и высоко ценятся в мире бонсай. По времени их ввоза в Японию они подразделяются на три группы: "древние" - возраст горшка свыше 200 лет; накаватари - свыше 100 лет; "новые" - период с 1912 года. Среди японских тоже есть много старых, сделанных замечательными мастерами изделий. Главное же в выборе - это соответствие растения контейнеру.



Требования к пропорциям контейнера - таковы.



Длина - немного больше, чем 2/3 высоты дерева и немного больше, чем 2/3 ширины дерева, если высота дерева меньше, чем его ширина. В многоствольном стиле длина контейнера составляет около 2/3 высоты самого высокого дерева.



Ширина - чуть меньше самых длинных ветвей дерева с двух сторон.



Глубина должна соответствовать размеру ствола и быть равной диаметру в его основании (исключение - каскадный стиль - более глубокие, лесной стиль - самые мелкие, 1,5-2 см).



Крона дерева не должна касаться одной из сторон контейнера.



Дерево не высаживается в центр контейнера. Оно должно быть слегка смещено вправо или влево.



Особенности ухода



Бонсай - одна из наиболее выразительных форм искусства. Она объединяет артистические способности и точные знания практического садоводства. Для создания красивого естественного бонсай необходимо понимать и чувствовать равновесие и пропорцию.



Для начинающих предпочтительнее небольшие экземпляры. Работу с деревом проводят снизу вверх (корни, ствол, нижние ветви и т. д.).



Особого внимания заслуживает расположение корней. Основные корни должны радиально отходить от ствола, располагаться равномерно во всех направлениях, простираясь в верхнем горизонте, образуя красивое оптическое начало дерева. Оно должно быть мощным и уравновешенным. Корневая система должна представлять собой густую сеть корневых волосков с хорошей всасывающей способностью.



Ствол должен постепенно сужаться к верхушке дерева, образуя красивый силуэт. Он формируется в первую очередь, при необходимости на него накладывается проволока.



Первая (нижняя правая или левая) ветвь должна быть мощнее и длиннее остальных ветвей, хорошо разветвлена и иметь наиболее интересную фактуру. Она никогда не должна смотреть прямо на зрителя или быть обращенной назад, поэтому располагается между 1/3 или 1/2 высоты дерева от основания ствола. Первая ветвь - "символ" дерева. Ее положение открывает нам вход в бонсай. От нее будут зависеть все остальные.



За первой вверх следует ветвь, уходящая вглубь, но не строго назад, а слегка отклоняясь вправо или влево. Она придает бонсай пространственную глубину.



Вторая ветвь направляется в сторону, противоположную первой, и располагается примерно на высоте 1/3. Она немного короче первой. Третья ветвь направлена противоположно второй ветке. Между второй и третьей - фронтальная ветвь. При этом она не должна быть направлена строго на наблюдателя. Лучше отклонить ее немного в сторону, направо или налево, соотносясь с положением нижних веток, затем немного вперед. Ветви должны отходить от ствола плавно, как бы слегка прогибаясь под тяжестью собственного веса, а дальше - слегка поднимаясь. Они не должны быть жесткими, прямыми, неестественными. Во всем должно ощущаться движение легких спокойных волн. Тот угол (волна), на который была согнута нижняя ветвь, должен сохраняться у всех последующих ветвей.



Общая ширина дерева от самой длинной ветви по правой стороне до самой длинной ветви по левой должна составлять половину или чуть меньше от высоты всего дерева. Идеальная пропорция между размером ствола и высотой дерева - один к шести.



Бонсай может быть сформирован и из пяти основных веток. Основная задача при этом - произвести впечатление естественного, гармоничного образа дерева, увиденного в природе. Созданию такого ощущения способствует постепенное уменьшение толщины и длины ветвей (принцип треугольника) от основания к вершине, которая должна быть четко определена. Вершина должна быть у каждого дерева. Даже если по каким-то причинам она была удалена (уменьшение высоты дерева), передняя ветвь (не боковая или задняя) должна быть поднята с помощью проволоки, и из нее формируется новая вершина. По мере продвижения вверх расстояние между ветвями также уменьшается. Идея треугольника должна присутствовать не только в общем силуэте дерева, но и в каждой отдельной его части.



Бонсай должен быть красивым со всех сторон, но необходимо определить переднюю (фронтальную), наиболее интересную часть. Она должна быть немного уже задней стороны дерева. При формировании необходимо приспособить структуру большого дерева к маленькому масштабу, формы - к закономерностям естественного роста (к тому, каким образом должны располагаться ветви, чтобы листья получали наибольшее количество света, как изменятся пропорции с возрастом и как растения будут вести себя в различных условиях).



Согласно принципам дзэн, "дерево есть само дерево плюс пустота, которая его окружает". В этом утверждении речь идет о гармонии целого, гармонии частей, пустых и заполненных пространств, гармонии масс, просветов, глубин и объемов. Расстояния между ветвями чрезвычайно важны. Они не должны быть равными. По мере приближения к вершине они уменьшаются. Это придает бонсай легкость, объемность, структурность.



Творческое воображение и законы композиции способствуют созданию красивых деревьев. Это не застывшие правила, а скорее указание пределов, которые можно использовать в зависимости от поставленной цели. Форма каждого дерева в природе индивидуальна. Именно ее и надо воспроизвести в бонсай.



Стили бонсай



Предложенные японскими мастерами классические стили бонсай - лишь азбука, благодаря которой мастер создает художественное произведение. Во всех стилях прослеживается силуэт треугольника. Это и неудивительно - дерево, по восточным учениям, связывает землю с небом, демонстрируя постоянное триединство. Различают следующие основные стили.



Стиль Тёккан - Chokkan



Классический фундаментальный стиль одинокого прямостоячего дерева. Абсолютно прямой

ствол устремлен в небо. Прекрасно сформированные мощные корни равномерно распределены по поверхности почвы. Дерево в этом стиле символизирует устойчивость, надежность. Наиболее подходит для хвойных деревьев.



Стиль Сякан - Shakan



Стиль со слегка наклоненным в любую сторону стволом. Этот стиль - символ изменчивости. Ветви и корни у него, как правило, направлены в одну сторону.



Стиль Кэнгай - Kengai



Регулярный каскадный стиль предусматривает наклон ствола приблизительно на 45 градусов ниже положения поверхности почвы. Верхушка дерева, наклоненная вправо или влево и возвращающаяся к основанию ствола, придает ему зрительное равновесие. В некоторых случаях верхушка может и не возвращаться к основанию ствола. Тогда ее создают из ветви, наиболее близкой к основанию ствола и формируют более короткой, чем ниспадающая каскадная часть. Дерево высаживается в середине глубокого контейнера или немного сзади. Ствол не должен его касаться. Центр горшка, вершина и наклоненная часть каскада в строго формальном стиле формируют прямую линию. Стиль символизирует дерево, растущее на скале. Сосна, можжевельник, кизильник, рододендрон, слива, вишня, ива, плющ наиболее подходят для этого стиля. Для них эта форма роста характерна в природных условиях.



Стиль Моёги - Moyogi



Неформальный вертикальный стиль. Наиболее популярная форма для всех бонсай, особенно для сосны, можжевельника и других хвойных, а также для граната, дуба, клена, сливы и яблони. Дерево имеет слегка изогнутый ствол, причем изгиб в нижней части дерева более глубокий. По мере приближения к вершине эти "волны" становятся более мягкими и менее заметными. Вершина должна быть точно расположена над его основанием. Зрительное равновесие достигается широким и мощным основанием ствола. Ветви располагаются в разных направлениях, образуя красивую густую крону.



Стиль Хокидати, "Метлы" - Hokidachi



Легко формирующийся стиль, основным требованием которого является абсолютно правильный ровный ствол. Нижняя часть его должна быть без ветвей. Ветви с массой веточек второго и следующих порядков образуют густую крону, которая по форме напоминает перевернутый веер. Крона в середине дерева в два раза шире, чем внизу. При формировании этого стиля ветки собираются в пучок и обрезаются наверху. Крона симметричная и правильная. В контейнере дерево размещают ближе к одному из краев контейнера. Для этого стиля используют листопадные и красивоцветущие растения.



Стиль Фукинагаси, "Наклоненные ветром" - Fukinagashi



Стиль, который называют еще "дерево в бурю". Он воспроизводит дерево или группу деревьев, произрастающих на морском побережье. Все стволы и ветви под воображаемым ветром направлены в одну сторону, согнуты под влиянием ветра. Этот стиль интересен для изучения положения ветвей.



Имеются два типа "наклоненных ветром": один показывает противостояние дерева дующим ветрам, другой - результат многих лет противостояния дерева и ветра. Ствол в этом случае никогда не бывает горизонтальным. В типичном случае контур всех ветвей как бы заключен в треугольник и все ветви направлены в одну сторону.



Стиль Исидзуки, "Растущие на скале" - Ishizuki



Стиль, в котором дерево посажено на камень и сочетается с ним. Это один из самых сложных, длительных и эффектных стилей. Камень, имитирующий скалу, должен быть с грубой поверхностью, трещинами, вкраплениями, визуально интересным рельефом. Камень должен иметь шесть сторон: верх, низ, перед, заднюю сторону, левую и правую части. Квадратные, круглые, треугольные, плоские камни не рекомендуются. Естественные или специально подготовленные с помощью стамески и сверла углубления заполняются землей, и в них высаживаются растения. Деревья в течение нескольких лет подготавливаются, в основном это относится к корням (они должны быть длинными и выразительными).



Деревья для этого стиля выращивают в узких длинных горшках либо в цилиндрах из бамбука. Можно изготовить глубокий узкий ящик с поперечными перегородками, закрепленными сбоку. По мере роста корней дощечки убирают одну за другой. Поскольку верхняя дощечка удалена, грунт с корней смывается, они остаются на поверхности, и это способствует их старению и росту в длину. Через два-три года дерево пересаживают на подготовленный камень. Комбинированное расположение растений должно быть выполнено исходя из логики произрастания в природе. Если вместе используются хвойные, лиственные деревья и другие растения, хвойные должны быть помещены в верхнюю часть камня, а лиственные - ниже. Азалии, папоротники, злаки, которые возможны в данных композициях, располагаются в основании камня.



Всегда должно рассматриваться соотношение между камнем и деревом. В большинстве случаев дерево должно быть меньше, чем камень. Гармония между камнем и деревом должна быть тщательно выверена. Стиль дерева и форма камня должны артистически сочетаться в природной естественности.



Стиль Бундзинги, "Литературный" - Bunjingi



Западный мир знает это культурное движение как Южную школу китайского ландшафтного проектирования, называемую "нанга". Отличительной особенностью этого стиля является довольно высокий, немного наклоненный ствол, не имеющий веток в нижней и средней частях дерева. Крона сосредоточена лишь на вершине дерева, правильная по форме, более разветвленная в ширину, чем в длину. Деревья этого стиля очень изящны, крона легка и воздушна. Этот стиль допускает двойной ствол, причем обе части дерева почти равнозначны.



Стиль Йосэ-уэ, "Лесной стиль" - Iose-ue



Очень эффектный природный стиль, состоящий из нечетного числа многочисленных деревьев. При создании "леса на ладони" используют растения одного вида: различные хвойные либо листопадные деревья. Предпочтение отдают выносливым растениям с мелкими листьями: криптомерии, можжевельникам, кипарисовикам, кленам, дзелькве, букам и многим другим растениям. При размещении их в плоском контейнере на переднем плане - более высокие деревья, в середине - среднего размера, а сзади высаживаются маленькие с более густой кроной, которые создадут наилучшую перспективу. Используется нечетное количество деревьев. Один "блок" леса полностью смещен к дальнему углу. Два "блока" располагаются таким образом, чтобы деревья с обеих сторон создавали движение, "передвигая" внимание зрителя по кругу. Вершина каждого дерева должна быть видимой, и вместе с тем они должны формировать треугольник. Размер каждого дерева должен быть различен, однако нет предела количеству деревьев. Можно варьировать не только высоту деревьев, но и толщину стволов. Необходимо избегать симметрии. Перспектива, разнообразие растений и ритма - очень важные факторы при создании "лесного стиля".



Японцы все доводят до совершенства. Они ни в чем не выносят дилетантизма, каждый занимается лишь своим делом как профессионал. Обманчивое представление о легкости и общедоступности искусства бонсай, к сожалению, нередко приводит к тому, что за пределами Японии они становятся псевдоискусством.



Бонсай в Японии - искусство, которое остается предметом серьезного познания, длительного и трудоемкого обучения, освоения священного ритуального действа, поскольку для многих бонсай - не только необходимая дань национальной культурной традиции, но и совершенная модель мироздания. "Малая вселенная" бонсай предстает перед нами как микромир, соотнесенный с макроструктурой всей японской культуры.



Тамара Белоусова,

Президент клуба "Бонсай"

---

Ребята, давайте поздравим Ultra Woman с ее 22-х летием

---

Для богатых московских японолюбов антиквариата =)



www.yukimori.ru

---

КИОТО, КИЁМИДЗУ

Буддийский храм (монастырь) Отовасан Киёмидзу-дэра (Храм Чистого источника на горе Отова - "Шелест крыльев", или просто Киёмидзу, был заложен еще до основания Киото, в девятый год периода Хоки (778 г.).



По преданию, в этот год монаху из Нара по имени Энтин было откровение, согласно которому он должен был немедленно отправиться в верховья реки Ёдогава и найти там Чистый источник. Долго ходил Энтин по чащобам, и наконец в глухом лесу у подножия горы Отова набрел на водопад, над которым висела дымка, похожая на длинное белое облако. Здесь он встретил старика-отшельника, который постигал в горной тиши истины буддийского учения. Гёэй - так звали старика - подарил Энтину кусок дерева, освященный бодхисаттвой Каннон. Монах вырезал из него скульптурное изображение бодхисаттвы и установил его в поставленной им здесь же скромной хижине. Так, по легенде, было положено начало храму Киёмидзу-дэра.



Лет двадцать спустя, повествует легенда, в окрестные горы вышел на охоту храбрый воин по имени Саканоуэ Тамурамаро. Он хотел добыть оленя, полагая, что кровь животного может облегчить роды его жене. Выйдя к Чистому источнику, он встретил там Энтина, который поведал охотнику, что убивать живое - величайший грех. Пораженный силой убеждения Энтина и горько сокрушаясь о том, что он неправедно провел всю свою жизнь, Тамурамаро в слезах вернулся домой, где и рассказал ожидавшей его жене об источнике чистой воды, о проповедях Энтина и о бесконечном милосердии бодхисаттвы Каннон. Супруги стали ревностными почитателями Каннон и дали обет выстроить на месте простой хижины большой храм, освященный ее именем. Так история Киёмидзу получила свое продолжение.



Постепенно храм Каннон на горе Отова приобрел очень большую известность и в дворцовых кругах, и в народе, и стал не просто одним из бесчисленного множества храмов, разбросанных по всей Японии, но бесконечно любимым Киёмидзу, который почитается самыми разными японскими людьми и пользуется непреходящей доброй славой на протяжении сотен лет.



Вот, например, как описывала посещение храма около тысячи лет назад в своих "Записках у изголовья" Сэй-Сёнагон, придворная дама хэйанской эпохи:



"Однажды я направилась в храм Киёмидзу. Пока монахи готовили кельи для меня и моих спутниц, наш экипаж подвезли к лестнице. Она была крыта крышей, словно галерея.



Молодые монахи в самых простых рясах вместо полного облачения, в сандалиях на высоких подставках, проворно бегали по лестнице вверх и вниз, даже не глядя себе под ноги. На ходу они бормотали бессвязные отрывки из разных сутр или напевали стихи из "Священного хранилища". Это чудесно подходило ко всей обстановке...



Посетители храма были обуты в глубокие или мелкие кожаные башмаки, и по всем галереям раздавался гулкий стук шагов. Это живо напомнило мне переходы во дворце...



Какие-то люди, не знаю кто, напирали на нас сзади или даже забегали вперед. Наши провожатые выговаривали им:

- Постойте! Это знатные дамы. Нельзя же, в самом деле, вести себя так невежливо.



Одни как будто немного смущались. Другие же ничего не слушали и спешили обогнать нас, чтобы первыми поклониться Будде.



Для того, чтобы попасть в отведенные нам кельи, мы должны были пройти сквозь тесные ряды сидевших на полу богомольцев, - до чего неприятное чувство! Но стоило мне переступить порог моей кельи и сквозь решетчатую "преграду для собак" увидеть святилище, как я вдруг почувствовала благоговейный трепет... "Как же я могла столько месяцев терять время попусту вдали от храма?" - с недоумением думала я. На меня нахлынуло и наполнило мою душу с прежней силой чувство глубокой веры.



В святилище с устрашающей яркостью горело множество огней. Не только постоянные светильники, но и возожженные паломниками лампады озаряли блистательные лики божества. Неизреченное великолепие!"



("Записки у изголовья". Пер. В. Марковой)



Впрочем, известность Киёмидзу не спасала его от грабежей и пожаров: за свою 1200-летнюю историю храм неоднократно горел или разрушался во время военных действий. Иногда Киёмидзу страдал совершенно случайно, в силу, видимо, своей известности. В старину на него часто совершала набеги воинственная братия буддийских монахов-приверженцев учения Тэндай, обитавших на священной горе Хиэй: Киёмидзу-дэра принадлежал к другой буддийской секте, Хоссо, а соперников тэндайский центр Хиэй не жаловал. Эти события нашли отражение не только в исторических хрониках, но и в литературных произведениях. Так, в средневековом японском эпосе "Повесть о доме Тайра" ("Тайхэйки", рассказывающем о борьбе за власть между кланами Тайра и Минамото в конце эпохи Хэйан, есть яркий эпизод, повествующий о противостоянии между монахами Горы (т.е. горы Хиэй) и приверженцами остальных течений буддизма того времени, События эти случились вскоре после кончины в 1165 году императора Нидзё. После захоронения праха покойного государя монахи из Нары и Хэйана должны были ставить по четырем сторонам гробницы поминальные доски - скрижали из своих храмов. По обычаю, первыми ставили скрижали монахи Великого Восточного храма Тодайдзи, основанного императором Сёмму в Нара, вторыми - монастыря Кофукудзи, за ними - чернецы Энрякудзи, главного храма на священной горе Хиэй, и, наконец, послушники киотосской обители Трех Источников Миидэра. Казалось, никто не в силах был нарушить эту священную традицию. Но... Вот как говорит о случившемся эпос:



"Но на сей раз - неизвестно, отчего и зачем? - монахи Святой Горы нарушили обычай минувших дет и водрузили скрижаль вторыми, раньше чернецов Кофукудзи. Пока святые отцы из Нары судили и рядили, как ответить на эту дерзость, два рядовых чернеца монастыря Кофукудзи, Каннонбо и Сэйсибо, известные забияки, внезапно выскочили вперед - Каннонбо в коротком черном панцире, с алебардой на длинном белом древке, Сэйсибо - в желтовато-зеленом панцире, с мечом в черных лакированных ножнах, - повалили скрижаль Святой Горы на землю и изрубили ее в мелкие щепки...



Если бы монахи Святой Горы ответили таким же бесчинством, то, верно, завязалась бы изрядная потасовка, но оттого ли, что задумали они нечто совсем иное, никто из них не промолвил ни слова...



Спустя два дня, в час Коня, вдруг прошел слух, что монахи Святой горы несметной толпой спускаются вниз, в столицу. Самураи и чиновники Сыскного ведомства прискакали к западному подножью Горы, чтобы преградить им путь, но монахи без труда смяли их ряды и ворвались в город. И тут неизвестно кто сболтнул, будто прежний император Госиракава нарочно приказал монахам спуститься с Горы в столицу, дабы с их помощью расправиться с домом Тайра. По этой причине отряды самураев вступили во дворец и взяли под охрану все помещения дворцовой стражи у ворот на всех четырех сторонах ограды. Все родичи Тайра без промедления собрались в резиденции Рокухара. Сам прежний государь Госиракава прибыл туда же...



Меж тем монахи Горы и думать не думали нападать на дом Тайра. Вовсе не приближаясь к Рокухаре, они обрушились на совершенно непричастный к минувшей ссоре монастырь Киёмидзу и все там сожгли дотла, не пощадив ни одного строения - ни главного храма, ни монашеских келий, ибо храм Киёмидзу подчинялся монастырю Кофукудзи в Наре. То была месть за позор, пережитый монахами Горы во время похорон покойного императора Нидзё.



Наутро у ворот сожженного храма кто-то воткнул доску с надписью: "Вера в Каннон превращает геенну огненную в прохладный пруд!" - твердили вы. Что, помогла вам ваша молитва?!" А день спустя появилась ответная надпись: "Благость Каннон непостижима и вечна, неисповедимы ее пути!""



("Повесть о доме Тайра", пер. И.Л. Иоффе)



Немудрено, что в таких бурных перипетиях большинство ранних строений Киёмидзу было уничтожено, и сейчас глазам туристов предстают более поздние сооружения, датированные началом ХVII века. Однако, как и в старину, все так же прекрасны осенние листья вокруг храма, все так же великолепен вид, открывающийся на старую японскую столицу с горы Отова - "Шум крыльев", и тысячи людей все так же спешат в Киёмидзу. И если раньше, в средние века, храм в Отова был только шестнадцатым на традиционном маршруте паломников, обходивших все храмы Западной Японии, посвященные Каннон, то сейчас кажется, что это первый, самый посещаемый храм страны - гул голосов участников школьных экскурсий, служащих крупных фирм, иностранных гостей, групп пожилых японцев со всех концов страны - все это повседневность Киёмидзу. Поэтому собирающемуся в эту туристическую Мекку Японии мы советуем запастись временем, терпением и... удобной обувью: территория храма занимает 13 гектаров крутых горных склонов, так что для ее осмотра требуется большой запас сил.



Большинство японских храмов начинается с ворот. Киёмидзу же - с сооружения под мудреным названием Ума тодомэ, за которым скрывается обычная коновязь с несколькими стойлами: здесь посещавшие Киёмидзу богатые паломники оставляли раньше своих лошадей перед тем, как подняться наверх, к храму. Уникальность архитектурного облика этого сооружения - других сохранившихся со времен средневековья коновязей в Японии нет - послужила причиной того, что наряду с многими другими зданиями Киёмидзу оно объявлено важной культурной ценностью Страны Восходящего солнца.



За коновязью видны первые из многочисленных ворот храма - мощные деревянные ворота дэвов (Ниомон). Стоящие на высоком постаменте Ниомон дают прекрасный образец так называемого львиного архитектурного стиля, характерного для периода Момояма (конец XVI - начало XVII века).



В здание ворот гармонично вписаны скульптурные изображения двух персонажей индийской мифологии - божеств-дэвов, устрашающие позы которых свидетельствуют об их решимости всеми силами оборонять храм. Эта решимость подкреплена и немалым ростом стражей - высота статуй свыше четырех метров. Более рослых божеств - хранителей в Киото не встретить.



Стоя перед воротами, многие из посетителей обращают внимание на то, что у правой статуи рот открыт, а у левой уста наглухо сомкнуты. Это не случайно. Считается, что правая фигура произносит слог "а" - первый слог санскритского алфавита, а левая - "ум", его последний слог. Таким образом два дэва выражают всеобъемлющий характер учения Будды.



Чуть выше Ниомон на небольшой насыпи стоят еще одни, богато декорированные западные ворота Саймон. Они знамениты уникальной конструкцией многоярусного крепления крыши и статуями дэвов - меньшими, чем у Ниомон, но ничуть не менее выразительными.



Саймон были восстановлены в 1631 году, в период, когда объединение страны под властью Токугава привело к бурному развитию городов, возрождению - по духу или буквально - разрушенных в междоусобицах монастырей и храмов. Столичный город тоже расцветал и рос. Как писал японский писатель XVII века Сайкаку Ихара,



"Если встать у западных ворот храма Киёмидзу и окинуть взором столицу, увидишь - склады у домов так блестят в лучах утреннего солнца, будто на заре снег выпал посреди лета. И как символ изобильного царствования, и ветер не шелохнет веткой сосны, и журавли играют в облаках. Некогда в столице насчитывали девяносто восемь тысяч домов, во времена Нобунага это было, а ныне она разрослась беспредельно, даже бамбуковые заросли вдоль вала оказались в черте города. Ремесел разнообразие великое, а домов много, над каждым утром и ввечеру вьется дымок."



(Сайкаку Ихара. Двадцать непочтительных детей Японии. Пер. Е. Рединой под. ред. И. Львовой)



Находясь у западных ворот Саймон, тех самых, у которых стоял Сайкаку, можно убедиться: вид Киото отсюда мало изменился. Так же блестят черепичные крыши зданий, так же привлекает взор зелень окрестных гор. В силуэте города с тех времен прибавилась разве что телевизионная башня Киото Тауэр, похожая на высокую нескладную девушку, стесняющуюся своего роста.



За западными воротами видна ровесница Саймон - эффектная трехъярусная пагода цвета светлой киновари, без которой немыслимо представить себе Киёмидзу и Киото. Уникальная конструкция консолей - крыша каждого следующего этажа словно вырастает над кровлей предыдущего - делает ее похожей на стебель диковинного растения. В алтаре пагоды покоится статуя Дайнити Нёрай - Великого Будды солнечного света.



Рядом с пагодой стоит храмовое хранилище буддийских сутр, которое так и называется - Зал сутр (Кёдо). Здесь никак нельзя пропустить великолепную роспись потолка, изображающую свернувшегося кольцами дракона.



Еще несколько шагов вверх по склону - и перед гостями Киёмидзу полностью открывается изысканное в своей простоте здание Зала основателя храма (Кайсандо), которое, по преданию, было перенесено в Киёмидзу из Нагаока самураем Саканоуэ Тамурамаро - тем самым, который охотился за оленем, а помог уловить и приобщить к учению Будды множество заблудших душ. В зале хранятся изваяния Энтина и его наставника Гёэя.



Восточнее Кайсандо расположены срединные ворота храма, Тодорокимон, которые даже на фоне многих других памятников Киёмидзу смотрятся свежо и необычно. Особенно притягивает взор крытая рельефной черной черепицей крыша ворот, покоящаяся на восьми колоннах. Советуем обратить внимание и на бьющий рядом с воротами родник, украшенный бронзовой головой дракона.



К северу от Тодорокимон находится зал Асакура, названный так в честь знатного феодала и благочестивого прихожанина Киёмидзу Асакура Садакагэ, которому храм выразил таким образом благодарность за крупные пожертвования. Впрочем, это здание имеет и официальное название - Зал обретения сутры лотоса благого Закона (Хоккэ-кё); в сутре изложено учение о вере в Каннон. Именно поэтому алтарь зала украшают изваяния Каннон и ее спутников - божества-хранителя Бисямон и бодхисаттвы Дзидзо.



Множество людей стремятся к залу Асакура еще и для того, чтобы посмотреть на установленный у его восточной стены большой камень: согласно старой буддийской легенде, он обладает чудесным свойством снимать с души человека все, даже самые тяжкие грехи. Этим уникальным качеством камень обязан сохранившимся на нем отпечаткам ступней Будды Шакьямуни. Присмотревшись, рядом с ними можно увидеть и другие, более мелкие рельефные изображения, в том числе буддийский символ "Колесо Закона" с восемью спицами.



Рядом с Асакура идет в гору крытая галерея, может быть, точно такая же, как та, по которой поднималась тысячу лет назад Сэй-Сёнагон. Она и выведет нас к цели паломничества многих и многих посетителей Киёмидзу - его Главному залу Хондо, который стоит на горном склоне, круто обрывающемся на запад, в сторону старой столицы. Именно это положение Хондо, которое теперь обеспечивает зданию всемирную известность, а туристам - великолепный вид на Киото в любое время года, доставило в свое время его строителям массу хлопот: нужно было гарантировать устойчивость внушительного сооружения. К чести японских мастеров, эта задача была решена не только технически грамотно, но и эстетически безупречно. Средневековые архитекторы обнесли здание строгой по форме галереей, установленной на ажурной конструкции, внешне напоминающей театральные подмостки. Она так и называется - бутай (сцена). Галерея, опирающаяся на врытые в землю 139 деревянных опор, выступает над склоном горы на восемь метров и создает ту площадку, с которой можно увидеть разом все красоты древней японской столицы.





Трудно передать словами чувство открытости миру и приобщенности к вечности, которое охватывает человека, когда он стоит на террасе Главного зала Киёмидзу и, отрешившись от шума голосов экскурсантов, смотрит на расстилающийся внизу город. Что этому причиной - удачный ли выбор места для постройки храма, всеохватывающая гармония его природного окружения, незримое присутствие душ тысяч и тысяч людей, приходивших сюда для того, чтобы припасть к Чистому источнику? А может быть, дело действительно во всепроникающем милосердии бодхисаттвы Каннон, скульптурное изображение которой установлено в Главном зале Киёмидзу?



В этой скульптуре неизвестный ваятель великолепно выразил неизбывное сострадание к людям, переполняющее Каннон. Напомним, что милосердие неотделимо от облика бодхисаттв (яп. босацу), которые уже достигли просветления, и могли бы избавиться от вечной череды страданий и перерождений, уйдя в нирвану, но не делают этого, посвящая себя спасению других людей.



Существует множество канонических изображений бодхисаттвы, но скульптура одиннадцатиликой тысячерукой и тысячеглавой Каннон из Хондо - Главного зала Киёмидзу-дэра, отличается уникальной особенностью, не вписывающейся ни в какие правила: две из множества рук бодхисаттвы сведены над головой, что придает изваянию какое-то особое изящество.



От стоящей в центре зала скульптуры как круги на воде расходятся залы святилищ - сокровенного (найнайдзин), внутреннего (найдзин) к, наконец, внешнего (гэдзин). В среднем святилище - три алтаря; центральный посвящен Каннон, левый - бодхисаттве Дзидзо, а правый - божеству-хранителю Бисямон-тэн. 28 изваяний, расположенных вокруг алтаря, изображают сподвижников Каннон.



Среди других сокровищ Хондо стоит отметить старинные вотивные таблички эма, на которых прихожане писали свои обращения к богам с просьбами о ниспослании долголетия, здоровья, процветания, успехов в торговле и т.п. Впрочем, почему "писали"? Связки таких табличек и сейчас можно увидеть во многих японских храмах, в том числе и здесь, в Киёмидзу. Но собрание эма, принадлежащих Киёмидзу, уникально - пять табличек из этой коллекции объявлены важной культурной ценностью и помещены в сокровищницу храма, свыше тридцати - демонстрируются в его главном зале. Многие из них представляют собой подлинные произведения искусства, над которыми работали лучшие художники средневековой Японии, в том числе мастера знаменитой школы Кано. Самыми ценными в собрании храма считаются эма "Лошадь и обезьяна" и "Могучий рыцарь Асахина меряется силой с демоном".



На трех табличках эма, пожертвованных храму в 1632-1634 годах, изображены торговые суда, принадлежавшие семейству Суэёси. Эти таблички - бесценный источник информации о костюмах, обычаях и манерах того времени.



А одну из эма - пожертвованную Киёмидзу в 1634 году вставную табличку с изображением торгового судна семейства Суминокура - как-то даже неловко называть "табличкой": ее размеры 2,67 на 3,60 метра! Поражают яркие краски и тонкость проработки живописных деталей картины, изображающей юную особу, исполняющую церемониальный танец на палубе судна под аккомпанемент ручного барабанчика в присутствии множества зрителей, среди которых выделяются несколько европейцев и африканцев.



С восточной стороны главного здания комплекса расположен зал Будды Шакьямуни (Сякадо) - строгое сооружение со стенами некрашеного дерева и белыми простенками под криптомериевой крышей коричного цвета. Среди ценителей японского искусства большой известностью пользуется сохранившийся со времен эпохи Камакура алтарь Сякадо с тремя фигурами Будды.



С севера к Сякадо примыкает маленькая часовня с изваянием Нисики-но Дзидзо - Дзидзо, обращенного ликом к Западу, туда, где по буддийским воззрениям находится рай.



Соседний Зал будды Амида (Амидадо) хранит изваяние милосердного будды Амида и статуи Никко Босацу и Гэкко Босацу - Будды солнечного света и Будды света лунного.



По преданию, именно на этом месте 15 мая 1188 года буддийский монах Хонэн, основатель учения о Чистой земле, возвестил о рождении нового, учения, основой которого должна была служить безграничная вера в будду Амида. Именно отсюда впервые прозвучали слова "Наму Амида Буцу!" ("Славься, Будда Амида!", в которых многие и многие последователи Хонэна искали надежду на спасение и последующее возрождение в Западном рае.



Между залами Амидадо и Сякадо зажат крохотный Зал Ста Дзидзо (Хякутай Дзидзо-сон), в котором стоит алтарь с более чем 200 небольшими каменными изваяниями бодхисаттвы Дзидзо. Дзидзо - покровитель путешественников, беременных женщин и детей, поэтому в Зал Ста Дзидзо часто приходят на молитву те, кто по каким-то причинам потерял ребенка. Считается, что среди многих изваяний можно обязательно найти то, которое похоже на утраченное дитя.



Главная святыня Сокровенного храма (Оку-но ин), воздвигнутого в честь Тысячерукой Каннон и ее спутников Бисямона и Дзидзо, - каменное изваяние Каннон, стоящее в центре зала в наполненной водой купели. По распространенному поверью, если во время молитвы по лику бодхисаттвы пробежит слеза - это верный признак того, что Каннон явила к страждущему свое милосердие и полностью очистила его душу от скверны.



Обнесенный, подобно Главному залу Киёмидзу, сценой бутай, храм Оку-но ин, как и большинство строений комплекса, особенно красив осенью, когда коричный цвет крытой криптомериевой корой крыши оттеняют мелкие алые листья растущих вокруг храма кленов.



Рядом с Оку-но ин бьет из скалы тот самый родник - источник чистейшей воды (яп. киёмидзу), который дал название всему храмовому комплексу. Устремляясь вниз по склону, поток образует водопад Отова ("Шелест крыльев", который, по всем оценкам, принадлежит к десяти самым красивым водопадам Страны восходящего солнца.



Парадоксально, но стоящая перед водопадом часовня сооружена не в честь бога воды, как можно было бы ожидать, а в честь буддийского божества огня Фудо Мёо. Некоторые из молящихся стоят под струями водопада или хотя бы зачерпывают горстями его очищающую воду. Считается, что вода этого источника продлевает бренную человеческую жизнь, а желание, высказанное под струями священного родника, обязательно исполнится.



Проникаться прелестью Киёмидзу можно бесконечно. Есть что-то неизъяснимо-прекрасное и всегда волнующее душу в его храмах и скульптурах, зелени кленов и гравии дорожек, крутых ступенях и черепичных крышах. Что это? Не беремся судить. На этот вопрос мог бы ответить лишь тот, кто знает, как создать новый Киёмидзу. А это невозможно: как и все надвременное, Киёмидзу неповторим. Он может существовать только как цветок вечности, выросший однажды у Чистого источника на склоне горы Отова. Остается только порадоваться тому, что он есть, что здесь посчастливилось побывать, и с трудом покинуть Киёмидзу, унося с собой светлые чувства и входной билет, на котором вместо цены написано:



Мацукадзэ я

отова-но таки-но

киёмидзу-о

мусубу кокоро ва

судзусий гаруран



Ветер в соснах.

Слившись с чистой водой

Водопада Отова

Сердце дышит

Тихой прохладой.

Евгений Кручина

---

Ув. ПЧ!

Сегодня ДР у MurLik

Давайте с этим его и поздравим