[----------=Yamato-Nippon-Japan=----------]

= Рёкан как модель домашнего очага =



Заветная мечта каждого иностранца - побывать в японской семье, чтобы лично познакомиться с ее бытом, с домашней кухней. Однако за время краткосрочной командировки или двухнедельной туристской поездки это практически нереально. Звать домой гостей, а тем более иностранцев, в Стране восходящего солнца не принято.



Погрузиться в атмосферу японской жизни очень трудно и вместе с тем очень легко. Для этого достаточно переступить порог рёкана — японской гостиницы. Ибо рёкан как бы монополизирует в этой стране функции гостеприимства.



Объяснить, что такое рёкан легче всего от противного: это отель наоборот. В отеле турист перед ужином надевает пиджак и галстук и отправляется в ресторан. Питается он в общем зале, а принимает душ или бреется у себя в номере. В рёкане же постояльцы моются все вместе, нежатся в общем бассейне, а ужинать расходятся по своим комнатам.



Миловидная служанка не только приносит в номер поднос с кушаньями и напитками, но и прислуживает в время трапезы, неустанно наполняет бокал гостя. Она даже обязана выпить с ним, если он ей предложит. Все обставлено так, чтобы человек чувствовал себя не постояльцем, а желанным гостем.



Стоит у порога рёкана выговорить фразу "Прошу прощения!", с которой принято входить в японский дом, как хор женских голосов со всех сторон тут же ответит: "Добро пожаловать!" Из-за шторы выпорхнут несколько японок в кимоно. Весело щебеча, они помогут гостю разуться и топоча крохотными шажками, куда-то его поведут.



С этого момента нужно полностью положиться на волю судьбы. Приезжего не спрашивают: какую комнату он хочет — с выходом в сад, или без такового, что ему подать на ужин, а что — на завтрак. В рёкане нет меню. Гость не имеет права выбора. Он с благодарностью принимает то, что ему предлагают. От его воли зависит лишь количество сакэ, которое будет согрето к ужину и подано за отдельную плату.



Как только оставив в коридоре шлепанцы, постоялец в одних носках благоговейно ступает на татами, служанка снимает с него пиджак и грациозно опустившись на колени, проворно стаскивает с него брюки. Но прежде чем гость сообразит, как вести себя в такой ситуации, ему предложат полотняное кимоно и пригласят следовать в фуро (японскую баню).



Рёкан - это не просто гостиница, место для временного ночлега. Рёкан задуман как заведение, которое давало бы человеку идеал домашнего уюта, о котором он может лишь мечтать в повседневной жизни. А идеал этот: во-первых - изысканное угощение, имитирующее праздничную домашнюю кухню, во-вторых - уединение (весьма недоступная роскошь в Японии), и в-третьих - возможность вместо тесного деревянного чана окунуться в какой-нибудь необыкновенный мраморный бассейн. соединенный с горячими источниками.



Путешествуя по Японии, я старался как можно чаще останавливаться в рёканах, поесть сасими утреннего улова, живых креветок. Хотя такие погружения в японскую жизнь иногда рождали курьезные эпизоды, об одном из которых мне хочется рассказать.





= Не путайте большой палец с мизинцем! =



Общеизвестно, что разные народы общаются между собой на разных языках. Но мы подчас забываем, что это относится не только к лексике и грамматике, но и к такому, казалось бы общему для всех средству, как язык жестов.



Мы, русские, чаще всего впервые сталкиваемся с этим феноменом в Болгарии. Привычные словосочетания: "собеседник утвердительно кивнул", или: "он отрицательно покачал головой", у наших славянских братьев используются в диаметрально противоположных ситуациях. Если в ответ на вопрос: "ведет ли эта улица к вокзалу?", болгарин кивнет, значит надо идти в другую сторону.



Разное прочтение языка жестов однажды поставило меня в Японии в смешное положение. Дело было на полуострове Идзу, куда жители Токио летом приезжают отдыхать. Но на пороге зимы маленький приморский поселок казался вымершим.



Я остановился в почти пустом рёкане. Подливая мне сакэ, очаровательная служанка была пожалуй более кокетлива с гостем, чем обычно. Я расценил это как следствие "мертвого сезона". Мне было хорошо известно, что девушки в рёкане - табу. По традиционному разделению труда их функция - лишь раздразнить мужской аппетит, и потом выразить готовность пригласить кого следует, дабы скрасить одиночество гостя женской компанией.



Так было и на сей раз. Выпив налитую мной чашечку сакэ, девушка с игривым сочувствием заметила, что иностранцу наверное не по вкусу японская еда, особенно сасими, то есть сырая рыба. Я решительно возразил.



- Ничего подобного! Угощение тут у вас - во! Что называется на большой палец!



Жест, которым я подтвердил эти слова, вызвал у японки некоторую растерянность. Помедлив, она вытянула мизинец.



- Вы по-видимому хотели сказать вот это?



- Нет, я хотел сказать: вот такое угощение! - И еще раз выразительно помахал большим пальцем.



Служанка отправилась посоветоваться с хозяйкой.



Владелица рёкана выполнила церемонный земной поклон и стала извиняться: мол, девушка недавно из деревни, могла неправильно понять. Гость, наверное, показал ей мизинец. Я повторил свое опровержение. Мы, мол, говорили о японской еде. И я сказал, что ужин был - во, на большой палец!



Хозяйка сказала, что поняла и удалилась. Прошло более получаса. Я в одиночестве доел свой ужин. И тут в комнату вошла другая - более высокая и ярче накрашенная японка. Она уселась рядом, и наливая сакэ, как бы невзначай положила свободную руку повыше моего колена.



Я поднял глаза и обомлел. Рядом со мной был мужчина в завитом парике и с подведенными глазами. Меня словно ударило током. Это теперь разговоры о нетрадиционной сексуальной ориентации никого не удивляют. Но в 60-х годах было иначе. Я вскочил на ноги, достал из чемодана бутылку виски, налил до краев два граненых стакана.



- Ты уж извини, парень! Произошло недоразумение. Меня не так поняли.



Японец мое извинение, как и виски, принял. Но сказал, что поскольку визит совершен, следует рассчитаться. Взял деньги и ушел. А через несколько минут из вестибюля раздался женский хохот. Мой ночной гость рассказывал персоналу рёкана о чудаках иностранцах, которые сами не знают, чего хотят - путают мизинец с большим пальцем, то есть женщину с мужчиной.









= Глобализация на уровне общественных туалетов =



Этого деликатного аспекта нельзя обойти, дабы тема данной книги обрела законченный цикл. Начало нового века ознаменовалось международной конференцией в Сингапуре на тему: "Культура общественных туалетов - вызов времени". Более двухсот делегатов со всех континентов обсуждали вопрос о создании международной организации, специально предназначенной заниматься этой проблемой.



Почти одновременно с конференцией в Сингапуре, полицейских Пекина собрали на инструктаж в связи с предстоящими в 2008 году Олимпийскими играми. Дескать, в столицу приедет небывалое количество иностранцев. А поскольку ведут они себя иначе, чем китайцы, нужно быть готовыми к неординарным ситуациям. Всем столичным стражам порядка предписано изучать английский язык, плюс по выбору брать уроки то ли японского, то ли русского, то ли арабского.



Все это заставило меня вспомнить начало моей жизни в Японии, куда я приехал незадолго до Токийской олимпиады 1964 года - первой на азиатской земле. Тогда японские полицейские были тоже встревожены предстоящим наплывом иностранцев. А проблема общественных туалетов тоже оказалась в центре внимания.



Когда сталкиваются разные стереотипы поведения, разные представления о приличном и неприличном, подобающем и неподобающем, или - как я это называю, разные грамматики жизни, часто возникают недоразумения. Начать с того. что до недавних пор китайским или японским мужчинам общественный туалет был не очень-то и нужен.



Справлять малую нужду (и не только на селе, но и в городе) можно было у любой стены, не привлекая внимания прохожих. Уже в 2001 году я видел в центре Токио, в районе Акасака, где сосредоточены самые престижные рестораны, надпись: "Убедительная просьба мочиться не на стену, а в мусорную урну!"



Представление, что все естественное не может быть неприличным, привело к тому, что общественные туалеты в Японии не делились на женские и мужские. Кое-где в традиционных гостиницах и закусочных так обстоит дело и сейчас. Есть общее помещение с отдельными кабинками, которыми пользуются преимущественно женщины.



Накануне Олимпиады 1964 года муниципалитет Токио предписал разделить общественные туалеты. Но возник вопрос: что писать на дверях? Иероглифы будут непонятны для иностранцев, а буквы - для японцев. Устроили конкурс символов - к примеру, женская туфелька и мужская шляпа. А одна газета поместила снимок известной московской скульптуры "Рабочий и колхозница" и предложила рисовать на одной двери серп, а на другой - молот.



Впрочем, все эти новшества так и не привились. Мужчин в Японии по-прежнему не удивит, если за дверью общественного туалета они застанут весело щебечущих женщин, которые прихорашиваются перед зеркалом. А одна вашингтонская журналистка с дрожью в голосе рассказывала мне о кошмарных приключениях в дорогом ресторане на Гиндзе.



В конце ужина она отправилась попудриться. Сначала зашла в кабинку, а при выходе с ужасом увидела спины трех мужчин, стоявших перед писсуарами. Подумала, что ошиблась дверью, и решала переждать. Но через десять минут там делали свое дело уже пятеро мужчин. Американка спряталась вновь, потом еще и еще раз, пока ее спутники не догадались прийти на помощь.



Практически каждый соотечественник, приезжавший в 60-х годах в командировку из Москвы, просил познакомить его с ночной жизнью Токио, "сходить к гейшам". Приходилось всякий раз объяснять. что это - развлечение для престарелых президентов фирм и депутатов парламента, что куда интереснее, да и дешевле сходить в кабаре.



Однажды я привел в такое заведение одного нашего известного телевизионного обозревателя. К нам за столик посадили двух очаровательных "хозяюшек". Они танцевали с нами. восхищались нашими шутками. После холодного пива и зажигательных танцев москвич шепотом осведомился: как пройти в туалет? Я ответил. что делать из этого секрет в Японии незачем, и что партнерша его проводит. Но вернулся гость в большом смятении.



- Девушка все время стояла рядом, держа в руках влажную салфетку...

- Так что же тебя смутило?

- Не мог решить, что ей в Японии полагается вытирать.

- Элементарно, дорогой Ватсон, - рассмеялся я . - Разумеется, руки!



Не завидую пекинским полицейским, которым предстоит на четырех языках избавлять от недоразумений непонятливых иностранцев. Что же касается общественных туалетов, то в Японии они всюду бесплатные. А вот в смысле гигиены Пекину предстоит совершить еще один "большой скачок".