Статья на любителя...

[----------=Yamato-Nippon-Japan=----------]

ТРАГЕДИЯ СУДНА "КАСАДО-МАРУ"



Так уж, наверное, устроен мир: бываешь в дальних краях, ведешь записи для репортажа, статьи или очерка, но часто важное и нужное дело откладывается на потом. И возвращаешься к старым записным книжкам от случая к случаю. Нечто подобное было на пороге 2001 г. Нашел свой же потрепанный блокнот и наткнулся на запись о походе на подводной лодке из Владивостока в район Камчатки. Было это летом 1959 г.



Я записал: "В устье реки Кихчик, что на Камчатке, 10 августа 1945 года потоплено японское судно "Касадо-Мару". Выяснить, как оно оказалось у наших берегов в первый день войны с Японией?". И все. Однако тогда я это так и не выяснил. Теперь же, спустя сорок с лишним лет, мне захотелось, как говорится, тряхнуть стариной. Почти каждый год я бываю в Японии, у меня есть возможность поработать над документами в Национальном институте военной истории Японии, покопаться в архивах...



11 февраля 1945 г. Сталин, Рузвельт и Черчилль подписали секретное соглашение, в котором предусматривалось вступление Советского Союза в войну на Дальнем Востоке через два-три месяца после капитуляции Германии.



8 мая 1945 г. фашистская Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции. А 7 августа фронты получили директиву о начале боевых действий против Японии. Надвигалась первая фронтовая ночь у бойцов-дальневосточников.



В ночь с 9 на 10 августа 1945 г. на небе не зажглось ни одной звезды. Тихий океан, омывающий Камчатку и Курилы, словно предчувствуя бурю, неспокойно дышал и гнал холодные волны, которые разбивались о борта десантных судов, вздымая каскады брызг и пены. Морская авиация в воздух не поднималась, она ждала своего часа...



В устье реки Кихчик на Камчатке стояло на якоре японское судно - крабоконсервный завод "Касадо-Мару". Он находился здесь на законных основаниях. Рыбаки местного колхоза, работавшие бок о бок с японцами два десятка лет, привыкли к тому, что это судно приходило сюда раз в месяц, забирало свежий улов крабов, в светлых и просторных цехах японские наемные рабочие обрабатывали продукцию, затем "Касадо-Мару" отправлялось домой.



С советскими пограничниками у японских рыбаков не было проблем. Всякий раз, когда пограничный катерок подходил к борту "Касадо-Мару", выходил капитан, встречал и передавал стопку паспортов, на темно-синих "корочках" которых красовался золотой герб, похожий на желтую ромашку с шестнадцатью лепестками. Пересчитав паспорта, начальник заставы, отдавая честь капитану, негромко говорил по-японски "аригато", что означало "спасибо", и спускался на катерок. Запускался мотор, и пограничное суденышко бежало к берегу. Так было всегда.



На крабоконсервном заводе начиналась своя жизнь. На корме орудовала траловая вахта: складывала в загородки, оборудованные вдоль фальшборта, крупных крабов, которые не поместились в подсобке цеха завода, прикрывая их от непогоды соломенными циновками. Промысловое время дорого, японцы спешили. Добытчики ругались, вспоминая недобрым словом американцев, субмарины которых шастали в Тихом океане у берегов Камчатки и Курильских островов. Но беда пришла не из-под воды, не с глубин моря. "Касадо-Мару" подверглось бомбардировке с воздуха...



10 августа 1945 г. в 10.10 утра по местному времени рыбоконсервный завод "Касадо-Мару" атаковали самолеты МБР-2. Они вывалились из облаков и устремились к беззащитному кораблю...



Здесь я должен перевести дыхание. Как офицер флота и как участник Отечественной войны на море, не могу взять в толк, кому пришло в голову атаковать рыбоконсервный завод "Касадо-Мару"? Тем более что судно находилось в зоне советских прибрежных вод и стояло на якоре. И еще, что немаловажно, на борту не было зениток для прикрытия от огня. Не проще было бы послать к "японцу" сторожевик, направить для острастки орудия, а затем объявить капитану, что в связи с началом боевых действий судно и команда подлежат интернированию?



Но ничего подобного сделано не было. На "Касадо-Мару" обрушилось звено МБР-2. При вторичном заходе сброшенные топ-мачтовым способом бомбы взорвались на палубе. Вспыхнул пожар. Рыбозавод стал крениться на правый борт. В эту минуту смертельной опасности на "Касадо-Мару" прозвучала команда: покинуть корабль! Благо, что шлюпки и судовой катер были заблаговременно спущены на воду в день прихода на рейд Кихчика. В тот момент, когда японцы садились на свои плавсредства, появился сторожевик, но нужда в его помощи уже отпала. Всего спасенных и сошедших на берег пограничники насчитали 371 человека. К счастью, ни убитых, ни раненых, ни контуженных не было. Тем не менее, эта "военная операция" сильно подействовала на моральное состояние японских рыбаков.





Итак, первой жертвой в первый день войны Советского Союза с милитаристской Японией стал рыбоконсервный завод "Касадо-Мару", работавший у западного побережья Камчатки.



Есть русская поговорка: слухами земля полнится. Общаясь с японскими рыбаками, жители Кихчика сильно изумились, узнав, что летчики МБР-2, выполняя чей-то головотяпский приказ, потопили бывшее российское госпитальное судно "Казань", входившее в состав Порт-Артурской эскадры 1903-1905 годов! Оперуполномоченный "Смерш" при пограничной заставе наверняка смекнул, что "дело запахнет керосином", если не провести разъяснительную работу. Советские рыбаки понимали, что в таком деле оплошать нельзя. Надо держать язык за зубами, иначе не только свою шкуру не спасешь, но и детям судьбу поломаешь...



Прошло время, через три года исполнится шесть десятилетий с тех пор, как произошли эти события. Сегодня едва ли найдутся старожилы, которые еще помнят о них. Слишком много времени минуло с той поры, когда случилась трагедия с "Касадо-Мару". Не исключено, что могут найтись люди, которые скажут: "Стоит ли ворошить прошлое?" Думаю, что стоит. Говорится же, что история не знает сослагательного наклонения. Ведь всякий мало-мальски думающий не может не захотеть узнать правду, какой бы горькой она ни казалась. Знать правду - именно эта позиция утвердила меня в мысли рассказать о "Касадо-Мару". Пора раскрыть тайну. Ей должен когда-то придти конец. Не так ли?..

С появлением в России первых пароходов Добровольного флота существовало такое правило: во время военных действий на море суда должны быть переданы военно-морскому флоту для ведения крейсерских операций, транспортных перевозок. А иногда эти суда становились госпитальными пароходами, на мачте которых поднималось белое полотнище с красным крестом.



Известно также, что время от времени Доброфлот пополнялся новыми судами, например, по причине гибели пароходов. Так было с пароходами "Москва", "Кострома", на их место приходили "Москва-2", "Кострома-2"...



В начале XX столетия для пополнения Доброфлота в Великобритании был куплен грузопассажирский пароход "Потоси", получивший затем название "Казань". Принимал это судно известный среди капитанов Николай Владимирович Смельский, полковник корпуса флотских штурманов. В его послужном списке значится много кораблей (корветов, клиперов, канонерских лодок, крейсеров), на которых приходилось совершать дальние плавания.



Проявив себя знающим и опытным штурманом, Смельский, уже в чине подполковника, был приглашен в 1890 г. на крейсер "Память Азова", уходивший в Японию. На корабле находился знатный гость - цесаревич Николай, будущий император России, поэтому на старшего штурмана Смельского ложилась повышенная ответственность. Упаси Бог от аварий!..



Во время визита цесаревича в Нагасаки, Осака, Кобэ сопровождавшие цесаревича лица были удостоены награды микадо: так, Смельский получил орден Восходящего солнца 3-й степени.



В 1894 г. Смельский перешел на службу в Доброфлот, командовал пароходами "Петербург", "Орел", "Херсон"... И, как уже говорилось, привел из Англии в Одессу пароход "Казань". За год до начала Русско-японской войны планировалось, что "Казань" войдет в 1-ю Тихоокеанскую эскадру как судно-угольщик. А потом морское командование изменило функции "Казани", и она стала госпитальным судном. Полковника Смельского перевели на "Кострому", а новым командиром "Казани" назначили лейтенанта Сергея Яковлевича Миллера. В одном приказе с ним был назван и главный врач доктор медицины Михаил Семенович Инкендикер.



Вот что писал в донесении от 26 июня 1904 г. наместник императора на Дальнем Востоке адмирал Е. Алексеев в Петербург:



"... до готовности морского госпиталя пароход "Казань" уже был приспособлен средствами порта и эскадры в помощь Артурскому портовому береговому лазарету. После сражения под Кинчжоу потребовалось обратить в лазарет пароход "Казань" и разоружить транспорт "Ангара", причем командир порта не требовал особых ассигнований... Я имел в виду оградить эти пароходы от огня неприятеля и сохранить их для означенной потребности".



Знакомясь с различными источниками по обороне Порт-Артура, я нашел несколько свидетельств о том, что "Казань" как госпитальное судно в море не выходило, а стояло у причала. Японская артиллерия, обстреливая Порт-Артур с моря и с суши, не разбирала, где боевой корабль, а где лазарет. Егермейстер И. Балашов, отвечавший за береговые госпитали, обратился к японскому командованию, чтобы те выбирали цель, а не били по площадям.



Цитирую документ: "12/25.XII. Сегодня хотели перевозить всех раненых обратно на "Монголию" и на "Казань". Егермейстер Балашов будто сообщил об этом японцам письмом". Еще одно упоминание о "Казани": "В помощь госпиталям было три госпитальных судна: "Монголия", "Казань" и "Ангара".



Вот такие скупые сведения. Правда, есть еще факт использования корабельного катера "Казани". Капитан 2 ранга Е. Елисеев получил приказ генерала Стесселя доставить секретные документы в Чифу, в российское консульство. На быстроходном катере "Казани" офицер-порученец удачно прорвался через японский корабельный заслон и выполнил боевую задачу.



В декабре 1904 г. "Казань" была потоплена вместе с другими судами, находившимися в Порт-Артуре. В1905 г. пароход был поднят, и японцы превратили его в военный транспорт, вошедший в состав императорского флота под новым названием "Касадо-Мару".



На этом след госпитального судна "Казань" исчезает, как говорится, в туманной дымке.



Однако судьба подарила мне еще одно небольшое открытие. В мае 2001 г. после презентации моей книги на японском языке "Самурай в России" ко мне обратился японский ученый Ш. Усами. Оказалось, что он, как и я, интересуется "Казанью". Ученый рассказал, что, начиная с 1907 г., "Касадо-Мару", проданное частному владельцу, совершало рейсы на Гавайи и даже к берегам Бразилии, занимаясь пассажирскими перевозками. В те годы было много китайцев, корейцев и японцев, желающих эмигрировать в страны Южной Америки, где не хватало рабочей силы. Я готов был принять эту версию, изложенную японским профессором, но в ней чего-то недоставало. И тут я вспомнил о письме моего друга Валентина Григорьевича Мишанова. Он решил помочь мне разобраться в хронике событий: "После сдачи Порт-Артура, - писал Мишанов, - "Казань" вместе с другими судами была захвачена японцами, они долго ее не отдавали, так как она служила в Порт-Артуре военным целям. Потом отдали, и какое-то время пароход вместе с другими интернированными судами стоял в Шанхае.

А 6 апреля 1906 г. пароход "Казань" под командой исправляющего должность командира капитана 2 ранга в отставке В. Исакова вышла из Коломбо в Сингапур, в тот же день выскочил на банку Нилекете Рок, люди были сняты, пароход же в 3 часа ночи 7 апреля погиб, переломившись сзади третьего трюма".



Вот что мы знаем о второй гибели" Казани".



Признаюсь, я не нашел документа, подтверждающего, что сидящая на камнях притопленная "Казань" нашла свой приют у японцев. Хотя косвенные свидетельства имеются в тех же самых японских источниках. После Портсмутского договора 1905 г., по которому Россия отдавала Японии южную часть Сахалина, а также права на богатые участки рыбных промыслов, в Токио было создано общество рыбопромышленников "Рорё Суйсан Кумиай", открывшее затем свои конторы во Владивостоке, Большерецке (Камчатка), на Сахалине и в Хакодате. Обществу для эксплуатации участков, взятых в долгосрочную аренду, не хватало судов. Полагаю, что с ведома России "Казань" была поднята, отремонтирована, а точнее, переоборудована в рыбокрабовый завод. Судну вернули прежнее японское название "Касадо-Мару".



До 1925 г. японцы имели господствующее положение на Камчатке. Чтобы их вытеснить, в Советском Союзе было создано Акционерное Камчатское общество (АКО). Однако наша рыбная промышленность только-только становилась на ноги, и у нее не было тех мощностей, какие имела Япония. Например, два богатейших участка в районе Большерецка находились в руках хакодатского рыбопромышленника Сасаки Хэйдзиро. В устье реки Кихчик функционировал японский рыбозавод. Здесь, как мы теперь знаем, и было погребено на дне морском судно "Касадо-Мару". Пока Советский Союз не находился в состоянии войны с Японией, судно часто наведывалось в Кихчик, ему не запрещалось находиться в территориальных водах СССР. Камчатские рыбаки работали, как уже говорилось, бок о бок с японцами.



Сохранились воспоминания Аркадия Ивановича Писарского, бывшего курсанта Хабаровской школы военных техников железнодорожного транспорта, который в числе тридцати сверстников был направлен на пополнение экипажа парохода "Чапаев". Вот что он рассказал спустя годы: "Ловить ходили южнее по побережью на Кихчик, на Озерную мимо японских рыбалок. Курсантов использовали как грузчиков. Надо было загрузить в мешок соли 70 килограмм, снести на берег, а обратно ящик с рыбой сухого посола тоже 70 килограмм. Работали по 16 часов, потом падали и спали. Перерывы были только на обед и ужин. На берегу ходили по соломенным циновкам, как и работавшие рядом японцы. У них были выстелены две дорожки, посередине стояли блюдо с лепешками и кувшин с питьем, ели-пили они на ходу. Пока не разгрузят пароход, не отдыхают".



Как видно из этого рассказа очевидца, ничего конфликтного не возникало между людьми рыбаками двух невоюющих стран. Люди были заняты делом, они вкалывали, как черти. И суда стояли рядом: советский пароход "Чапаев" и крабоконсервный завод "Касадо-Мару".





Читатель, наверное, заметил, что я не ищу виновников трагедии судна "Касадо-Мару". Я размышляю, как это бы сделал любой проницательный и непредвзятый исследователь. Просто мне хотелось понять, как складываются судьбы кораблей, у которых нет такого героического и славного прошлого, как, скажем, у крейсера "Варяг".



Время бежит. Не успеешь оглянуться, как замаячит историческая дата - 100-летие обороны Порт-Артура.



В каждом судне есть что-то от людей, какая-то частица человеческой души и темперамента. Есть люди, которые не причисляют себя к бойцам, но их жизнь складывается так, что они о себе могут сказать: умирал дважды, да вот выжил. Эти слова можно отнести и к пароходу "Казань" "Касадо-Мару". Он дважды погибал и дважды оживал. Но третьей жизни дано ему не было.



Виталий Гузанов